Говард Лавкрафт

Хребты безумия

семью абсолютно неповрежденными особями, но ему не хотелось

кромсать их без крайней надобности, не зная, обнаружатся ли в пещере другие.

В конце концов Лейк решил не вскрывать этот экземпляр, а, убрав его, занялся

тем, у которого хоть и сохранились звездчатые утолщения на концах, были

повреждения и разрывы вдоль одной из складок туловища.

Результаты, о которых тут же сообщили по радио, поражали и

настораживали. Говорить об особой тщательности и аккуратности вскрытия не

приходилось -- инструменты с трудом резали необычную ткань, но даже то

немногое, чего удалось достичь, приводило в недоумение и внушало

благоговейный страх. Вся биология подлежала теперь пересмотру: эта ткань не

имела клеточного строения. Однако организм принадлежал явно к органическому

миру, и, несмотря на солидный возраст -- около сорока миллионов лет,-- его

внутренние органы сохранились в идеальном виде. Одним из свойств этой

неизвестной формы жизни была неразрушаемая временем, необычайно плотная

кожа, созданная природой в процессе эволюции беспозвоночных на некоем

неведомом нам этапе. Когда Лейк приступил к вскрытию, влага в организме

отсутствовала, но постепенно, под влиянием тепла, у неповрежденной стороны

тела собралось немного жидкости с резким, отталкивающим запахом. Густую

темно-зеленую жижу трудно было назвать кровью, хотя она, очевидно, выполняла

ее функции. К тому времени все тридцать семь собак уже находились в загоне

-- не обустроенном, однако, до конца,-- но даже оттуда доносился их свирепый

лай. С распространением едкого запаха он еще более усилился.

Словом, предварительное вскрытие не только не внесло ясности, но,

напротив, напустило еще больше туману. Предположения о назначении внешних

органов неизвестной особи оказались правильными, и, видимо, были все

основания считать ее принадлежащей к животному миру, однако обследование

внутренних органов дало много свидетельств близости к растениям, и Лейк

окончательно растерялся. Таинственный организм имел системы пищеварения и

кровообращения, а также выбрасывал продукты отходов через красноватые трубки

у звездчатого основания. На первый взгляд, органы дыхания потребляли

кислород, а не углекислый газ; внутри обнаружились также специальные камеры,

где задерживался воздух; вскоре стало понятно, что кислородный обмен

осуществляли еще и жабры, а также поры кожи. Следовательно, Лейк имел дело с

амфибией, которая могла прожить долгое время без поступления кислорода.

Голосовые связки находились, видимо, в непосредственной связи с системой

дыхания, но имели такие отклонения от нормы, что делать окончательные выводы

не стоило. Отчетливая, артикулированная речь вряд ли была возможна, но

издавать трубные звуки разной высоты эта тварь вполне могла. Мускулатура

была развита даже чрезмерно.

Но особенно обескуражила Лейка невероятно сложная и высокоразвитая

нервная система. Будучи в некоторых отношениях чрезвычайно примитивной и

архаичной, эта тварь имела систему ганглиев и нервных волокон, свойственных

высокоразвитому организму. Состоящий из пяти главных отделов мозг был

удивительно развит, наличествовали и признаки органов чувств. К ним

относились и жесткие волосики на головке, хотя полностью уяснить их функцию

не удавалось -- ничего похожего "у других земных существ не имелось.

Возможно, у твари было больше, чем пять чувств: Лейк с трудом представлял

себе поведение и образ жизни, исходя из известных стереотипов. Он полагал,

что встретился с высокочувствительным организмом, выполнявшим в первобытном

мире специализированные функции, вроде наших муравьев и пчел. Размножалась

тварь как бессемянные растения -- ближе всего к папоротникообразным: на

кончиках крыльев у нее образовывались споры -- происхождение ее явно

прослеживалось от талломных растений и проталлиев.

Причислить ее куда-либо было невозможно. Хотя внешне тварь выглядела

как морская звезда, но являлась несравненно более высоким организмом.

Обладая признаками растения, она на три четверти принадлежала к животному

миру. О ее морском происхождении говорили симметричные очертания и прочие

признаки, однако далее она развивалась в других направлениях. В конце концов

у нее выросли крылья, значит, не исключено, что эволюция оторвала ее от