Говард Ф.Лавкрафт

Заброшенный дом

что этот участок в свое

время представлял собой часть длинной полосы земли, изначально пожалованной

некоему Джону Трокмортону; одной из многих подобных полос, бравших начало от

Таун-стрит возле реки и простиравшихся

через холм, почти совпадая с нынешней Хоуп-стрит. Участок Трокмортона в

дальнейшем, конечно, неоднократно подвергался разделам, и я весьма прилежно

проследил судьбу той его части, по которой позднее пролегла Бэк-, она же

Бенефит-стрит. Действительно, ходил такой слух, что раньше там располагалось

семейное кладбище Трокмортонов; однако, изучив документы более тщательно, я

обнаружил, что все могилы давным-давно были перенесены на Северное кладбище,

то, что находится на Потакет-Уэст-Роуд.

Потом вдруг я наткнулся на одно свидетельство (благодаря редкостной

случайности, ибо оно отсутствовало в основном массиве документов и легко

могло быть упущено из виду), которое возбудило во мне живейший интерес,

поскольку замечательно согласовывалось с некоторыми наиболее туманными

аспектами проблемы. Это был договор, составленный в 1697 году и

предоставлявший в аренду клочок земли некоему Этьену Руле с женой.

Наконец-то появился французский след а, помимо него, еще один, и намного

более значительный, нежели все прежние, налет ужасного, который имя это

вызвало из самых отдаленных уголков моего разнородного чтения в области

жуткого и сверхъестественного, и я лихорадочно бросился изучать план

участка, сделанный еще до прокладывания и частичного выпрямления Бэк-стрит

между 1747 и 1758 гг. Я сразу нашел то, чего наполовину ждал, а именно: на

том самом месте, где теперь стоял страшный дом, Руле с женой в свое время

разбили кладбище (прямо за тогдашним одноэтажным домиком с мансардой), и не

существовало никакой записи, в которой упоминалось бы о переносе могил.

Заканчивался документ совершенной неразберихой, и я вынужден был обыскать

библиотеки Шепли и Исторического Общества штата Род-Айленд, прежде чем мне

удалось найти местную дверь, которая отпиралась именем Этьена Руле. В конце

концов, мне-таки удалось кое-что откопать, и хотя это кое-что было весьма

смутным, оно имело настолько чудовищный смысл, что я немедленно приступил к

обследованию подвала страшного дома с новой и тревожной скрупулезностью.

Руле прибыли в эти края году этак в 1696 из Ист-Гринуича, спустившись

вдоль западного побережья залива Наррагансетт. Они были гугенотами из Кода и

столкнулись с немалым противодействием со стороны членов городской управы,

прежде чем им позволили поселиться в Провиденсе. Неприязнь окружающих

преследовала их еще в Ист-Гринуиче, куда они приехали в 1686 году после

отмены Нантского эдикта; носились слухи, будто неприязнь эта выходила за

рамки обычных национальных и расовых предрассудков и не имела отношения даже

к спорам из-за дележа земли, вовлекавшим иных французских переселенцев в

такие стычки с англичанами, которые не мог замять сам губернатор Эндрос.

Однако их ярый протестантизм слишком ярый, как утверждали некоторые, и та

наглядная нужда, которую они испытывали после того, как их, в буквальном

смысле, вытолкали взашей из поселка, помогли им снискать убежище в

Провиденсе. Этьен Руле, склонный не столько к земледелию, сколько к чтению

непонятных книжек и черчению непонятных схем, получил место канцеляриста на

складе пристани Пардона Тиллингаста в южном конце Таун-стрит. Именно в этом

месте спустя много лет возможно что лет через сорок, то есть, уже после

смерти Руле-старшего произошел какой-то бунт или что-то в этом роде, со

времени которого о семействе Руле, похоже, ничего больше не было слышно.

Впрочем, еще столетие с лишком эту семью частенько вспоминали, как

яркий эпизод в спокойной, размеренной жизни новоанглийского приморского

городка. Сын Этьена Поль, неприятный малый, чье сумасбродное поведение,

вероятно, и спровоцировало тот бунт, что сгубил семью, вызывал особый

интерес, и хотя Провиденс никогда не разделял ужаса перед черной магией со

своими пуританскими соседями, широкое распространение в нем получили

россказни о том, что Руле-младший и произносил-то свои молитвы не в урочное

время, и направлял-то их не по тому адресу. Именно этот слух, вероятно, лег

в основу той легенды, о которой знала старуха Роббинс. Какое отношение это