Барбарен Жорж

Загадка большого Сфинкса

только знает точное содержание кипящей смеси и сознает, что хочет из всего этого получить.

ПРИНЦ МИРА

Люди все повторяют: Мир! Мир!, тогда как мира нет в сердцах людей.

Мир не может восторжествовать в ансамбле мировых держав, если он не существует среди индивидов.

Но не мир присущ индивидам, их трясет страх. А национальная рознь порождает все большие опасения и тревогу.

В действительности, -- мог написать Хаберман, - настрой мира ведет к войне, тогда как в настроении Христа преобладала любовь.

Если война штыков, винтовок и торпед закончилась 11 ноября 1918 г.*, то война машин, товаров и война банков продолжалась с невиданной яростью. И хотя солдаты центральных империй вынуждены были соблюдать перемирие, никакого перемирия не было объявлено в экономической войне, которую вели между собой народы Европы, Америки и всего света. Существовало рыцарство в вооруженной борьбе, но нет никакого рыцарства на биржах Парижа, Лондона и Нью-Йорка. На полях сражений борющиеся могли самодовольно проявлять человеколюбие, но при конкурентной борьбе между отраслями промышленности и торговыми

* Эти слова сохраняют свое значение и для нынешних дней.

представительствами его нет и в помине. Мир по-прежнему руководствуется девизами Собака поедает собаку, Нет ничего лучшего, чем продавать, а конкурент, который проиграл, превращается в ничто.

Такова современная цивилизация, иначе говоря, закон джунглей.

А вот законы любви призывают: Люби ближнего своего, как самого себя, Поступай в отношении других, как ты хотел бы, чтобы поступали с тобой, Отче наш, сущий на небесах! Прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим. Разве не вызывает тревогу тот факт,, что во время так называемого мира, в действительности же лишь между двумя мировыми войнами, Уинстон Черчилль писал: После двух тысячелетий христианства и огромного прогресса как в области культуры, так и морали, было оснащено двадцать миллионов солдат для невероятных разрушений, которые будто бы были необходимы для охраны границ двадцати шести государств разделенной Европы.

Подлинная трагедия заключается в том, что человек забыл самое главное и возводит здание современности вне связи с божественными предначертаниями.

Напрасно меняются формы правления, поскольку сами правительства не вносят изменений в глубину своих сердец.

Алчность каждого еще намного больше, чем его страхи. Эгоизм индивидов вызывает эгоизм наций.

Становится все более очевидным, что человеческие интересы слишком перепутаны и слишком сложны, чтобы их мог освещать единый человеческий разум.

Нужно поставить Великого диктатора мира над головами всяких крошечных диктаторов.

Но его правление не будет импровизацией. К нему нужно подготовиться в его ожидании.

Среди народов и наций в свое время появится Принц мира.

ВОЗВРАЩЕНИЕ ПОДЛИННОГО СВЕТА, КОТОРЫЙ ИДЕТ С ЗАПАДА

Обратимся к небу, которое узнают люди, когда они подымаются над своими злобствованиями.

Духовная мизерность людей настолько велика,. что они не видят многого, что бы ни попадало в их поле зрения.

Конечно, появится яркий свет, но никто не знает, при каких условиях и в каких формах.

Единственный показатель египетской символики позволяет понять, что Подлинный свет родится на Западе. Показателен сам набор этих слов, поскольку он подсказывает ранее возникавший свет. И это нисколько не должно тревожить тех, кто привык думать, что Христос появился с Востока.

Можно было бы многое сказать по этому поводу. Светловолосый Христос религиозного воображения, возможно, всего лишь воспоминание из древней традиции, и поэтому смутное представление о возможности отнесения к Христу северного цикла, отраженного в погребальном ритуале Египта, вызывает глубокие раздумья.

ИЗБРАННЫЕ ЛЮДИ

Каков же, следовательно, этот Запад, это Место вечерней зари, откуда должен прийти Подлинный свет?

Что это - Франция, Испания, Англия, классические западные страны Европы?

Является ли он, как говорят, Америкой, которая находится на крайнем западе?

Большая часть англосаксонских авторов, пользуясь преимуществами последнего времени, обращают их на пользу исключительно собственной расы.

Мы полагаем, что эта хрупкая концепция сродни какому-то духовному национализму.

Избранные люди древних писаний не относятся, конечно, к какой-то стране, так как каждая нация является в то же самое время и этническим слиянием, и духовной смесью.

Хорошие и плохие люди, великие и малые, слепорожденные и ясновидящие бывают во всех эпохах и во всех расах.