Кастанеда Карлос

Искусство сновидения

мере не были выдающимися. Я ощущал, что ничто в ней не может привлечь внимания, кроме ее глаз, обычно опущенных, прикрытых веками. Ее глаза были прекрасны, ясны и спокойны. Кроме дона Хуана, я ни у кого не видел столь сияющих и живых глаз.

От ее глаз мне стало совершенно спокойно. Такие глаза не могут быть злыми. Я ощутил прилив доверия и оптимизма и почувствовал, что я как бы знаю ее всю жизнь. Но я так же хорошо осознавал и другое - свою эмоциональную нестабильность. Это всегда беспокоило меня в мире дона Хуана, заставляя постоянно быть в подвешенном состоянии. У меня были моменты абсолютного доверия, интуитивно сопровождаемые лишь ничтожными сомнениями и недоверием. Эта ситуация не выглядела иначе. В мой подозрительный ум внезапно пришла мысль, предупреждающая меня: я попал под влияние женских чар.

- Вы начали изучать испанский недавно, не так ли? - сказал я, чтобы отделаться от своих мыслей, боясь, что она их прочтет.

- Только вчера, - отпарировала она и рассмеялась хрустальным смехом, показывая маленькие, невероятно белые зубы, сверкающие как жемчуг.

Люди повернулись и посмотрели на нас. Я опустил голову ниже, словно углубясь в молитву. Женщина придвинулась ко мне ближе.

- Есть ли здесь место, где мы могли бы поговорить? - спросил я.

- Мы разговариваем здесь, - ответила она. - Здесь я говорила со всеми нагвалями твоей линии. Если говорить шепотом, никто не услышит нашего разговора.

Я сгорал от нетерпения, желая спросить о ее возрасте. Но меня отрезвило одно мое воспоминание. Я вспомнил одного своего приятеля, который на протяжении многих лет устраивал всяческие западни, чтобы вынудить меня открыть свой возраст. Я ненавидел этот его мелочный интерес, а сейчас я сам был на грани такого же поведения. Я тотчас же отбросил эту мысль.

Я хотел ей сказать об этом, чтобы просто поддержать разговор. Казалось, что она знает, какие мысли приходят мне в голову. Она по-дружески сжала мне руку, словно затем, чтобы сказать, что наши мысли совпадают.

- Можешь ли ты вместо подарка дать мне какое-нибудь напутствие? - спросил я ее.

Она отрицательно покачала головой.

- Нет, - прошептала она. - Мы совершенно разные. Даже более разные, чем мне представлялось возможным.

Она поднялась и соскользнула со скамьи. Ловко преклонила колени, став лицом к главному алтарю. Перекрестилась и дала знак следовать за ней к большому боковому алтарю слева от нас.

Мы стали на колени перед большим Распятием. До того, как я успел что-либо сказать, она произнесла: - Я живу очень долгое время. Причиной моей долгой жизни является мое умение контролировать сдвиги и перемещение моей точки сборки. Вместе с тем я не остаюсь слишком подолгу здесь, в вашем мире. Я должна сохранять энергию, которую я получаю от нагвалей вашего рода.

- Прикована ли ты только к этому месту, находясь в этом мире?

- Нет. Я хожу везде, где хочу.

- Ты всегда женщина?

- Я была женщиной дольше, чем мужчиной. Мне это определенно больше нравится. Я почти забыла, как быть мужчиной. Я полностью женщина!

Она взяла мою руку и заставила прикоснуться к ее промежности. Мое сердце колотилось у меня в горле. Она действительно была женщиной.

- Я не могу просто взять твою энергию, - сказала она, меняя тему. - Мы должны заключить соглашение другого рода.

На меня накатила еще одна волна бесконечного благоразумия. Я хотел спросить ее, где она жила, когда бывала в этом мире. Оказалось, что у меня не было необходимости произносить свой вопрос вслух, чтобы получить ответ.

- Ты гораздо-гораздо моложе меня, - сказала она. Но и тебе уже теперь очень непросто сообщать людям, где ты живешь. И даже если ты приводишь их в дом, за который платишь и который является твоей собственностью, - он не является тем местом, где ты живешь.

- Есть так много вещей, о которых я хотел бы спросить тебя, но мне в голову приходят лишь бестолковые мысли, - сказал я.

- Тебе не нужно о чем-либо спрашивать меня, - продолжала она. - Ты уже знаешь все, что знаю я. Тебе требуется лишь толчок, чтобы вызвать свои знания. Я дам тебе такой толчок.

Мне не только приходили в голову бестолковые мысли, но и весь я находился в состоянии такой внушаемости, что не успела она закончить говорить, что я знаю то, что знает она, как я ощутил, что я действительно знаю все, и мне не нужно больше задавать какие-либо вопросы. Смеясь, я сказал ей о своей доверчивости.

- Ты не доверчив, - авторитетно заверила она меня. - Ты знаешь все, потому что сейчас ты полностью во втором внимании. Оглядись вокруг!