Бейли Алиса

От Вифлеема до Голгофы

зависит успех или неудача работы и послания Христа. В наши дни все ставится под сомнение, а факт Души и её бессмертия, возможно, больше всего. Это необходимая и ценная стадия, при условии, что мы проходим ее, занимаясь поиском ответов на эти вопросы.

Многие могут считать эти нравственные треволнения многообещающими указаниями на выход из статического состояния во 243] всех областях человеческой мысли, которым характеризовалось начало прошлого столетия, а также на то, что мы сегодня находимся на пороге Новой Эры более истинных духовных ценностей. Однако новая структура веры и поведения должна иметь глубокие корни в том лучшем, что смогло дать прошлое. Идеалы, провозглашенные Христом, пока остаются наивысшими из всех идеалов, данных непрерывностью откровения, и Он Сам готовил нас к появлению истин, отмечающих время окончательного преодоления последнего врага, имя которому Смерть.

Это сомнение в вопросах веры и борьба с присущей человеку надеждой должны продолжаться до тех пор, пока не возрастет уверенность и пока вера не станет знанием. Человек бесспорно знает, что существует Цель, более великая, чем его ничтожные цели, что существует Жизнь, которая откроет перед ним новые горизонты и даст ему возможность в конце концов придти к своему наивысшему, хотя пока неясно ощущаемому, идеалу. Исследование Воскресения может дать большую уверенность, при условии, что мы помним о длинной цепи непрерывного откровения, данного Богом, и понимаем, что мы пока еще мало знаем о факте смерти и воскресения Сынов Божьих и о том, что за этим фактом скрывается причина, которая и является основной.

Тибетцы говорят о процессе смерти как о вхождении в ясный холодный свет.246 Возможно, смерть лучше всего считать переживанием, освобождающим нас от иллюзий формы; и это вносит в наши умы ясное понимание, что, когда мы говорим о смерти, мы имеем в виду процесс, касающийся материальной природы, тела с его физическими способностями и его ментальными процессами. Поэтому наше исследование можно свести к вопросу, являемся ли мы телом и ничем, кроме тела, или же правда на стороне древнего писания Индии, в котором указывается, что:

Рожденный неизбежно умрет, умерший неизбежно родится; о неотвратимом ты сокрушаться не должен. Владыка, воплощённый в каждом теле, неуязвим, и потому ты не должен скорбеть ни о каком существе.247

244] Современный христианский поэт выразил ту же самую идею в следующих прекрасных словах:

Смерть для жизни, как мрамор для скульптора,

Ждет прикосновения, которое позволит душе свободно уйти;

Смерть - это момент, когда пловец чувствует, как

За мгновенной болью погружения в бассейн

Следует смех, и пузырьки струятся

Из рассеченной воды, а солнце

Вытачивает из них кристалл: жизнь и свет - одно.248

Здесь уместно исследовать вопрос о том, что мы считаем необходимым продлить. Анализ отношения человека к вопросу о смерти и бессмертии часто может послужить прояснению его ума, освобождению ума от неопределенности и неясности, основанных на страхе, ментальной инерции и спутанности мышления. Отсюда возникают следующие вопросы, служащие основанием для исследования.

Каким образом мы узнаём, что процесс смерти вызывает в нашем сознании определенные изменения, которые оказываются для нас как чувствующих существ роковыми, и делает бесполезными все предыдущие усилия мысли, развития и понимания? Чудо Христова Воскресения, насколько это касается Его Личности, состоит в том, что после прохождения через смерть и воскресение Он был по существу тем же самым Лицом, только с дополнительными способностями. Не может ли случиться то же самое и с нами? Не может ли смерть просто снять ограничение в физическом смысле, оставляя нас с возросшей чувствительностью и более ясным ощущением ценностей? Жизнь сформировала нас и втиснула в определённые, конкретные выражения в форме и качестве, и эти последние, правильно или неправильно, составляют то, что является я, реальным человеком, с точки зрения человеческой жизни. Но в нас есть нечто, что отвергает окончательное отождествление с физической формой, вопреки тому, что нам могут говорить наука и наша неопытность. Интуитивное, сущностное Я всегда устойчиво, не признает уничтожения и твердо верит, что поиск и цель, 245] осознанные ценности, ради которых мы боремся, должны где-то, когда-то и каким-то образом доказать, что они стоят затраченного времени и труда. Любая другая точка зрения доказывает полное отсутствие разумного плана существования и приводит к безнадежности, которую апостол Павел выразил словами: И если мы в этой