Леон Дени

Спиритизм - Религия Будущего

мысль, в пространство и парит в бесконечной лазури.     Также внутри себя, а не вовне, в своей собственной совести, дух находит себе награду или кару. Он сам свой собственный судья. Как только плотские одежды спадут, дух пронизывается светом, душа его предстаёт в нагом виде, и тогда в ней видна живая картина деяний её, её хотений и желаний. Миг торжественный, самоанализ полный тоски и часто разочарованья. Воспоминанья пробуждаются толпой, и жизнь вся целиком проходит пред мысленным взором в сопровожденьи своих ошибок, слабостей, ничтожеств. От детства и до самой смерти, мысли, слова, действия — всё выходит из тени, вновь является на свет, оживает и ещё раз проживает свою жизнь. Существо созерцает само себя, вновь видит одно за другим, сквозь теченье времён, свои прошлые существованья, свои паденья и взлёты, бесчисленные свои остановки. Оно пересчитывает перейдённые рубежи, измеряет пройденный путь, сопоставляет совершённое им добро и зло. Из глубин тёмного прошлого на зов его, словно призраки, являются ему формы, в коие была воплощена душа его за долгую последовательность его существований. Всепроникающим зрением воспоминанье его охватывает бескрайние дали протекших веков; из них оно выхватывает сцены кровавые, страстные, мучительные, деянья верности и предательства, подвиги и преступления; по ним душа определяет совершённый ею прогресс, причины перенесённого искупленья былых ошибок и заблуждений, а также находит причину своего нынешнего положения. Она прозревает связь, объединяющую в одно целое её прошлые жизни подобно звеньям одной длинной цепи, протягивающейся сквозь века. Для неё прошлое объясняет теперь настоящее, а настоящее позволяет предвидеть будущее. И тогда-то и пробивает для духа час его настоящей нравственной пытки. Это воскрешенье прошлого выносит ему страшный приговор, суд собственной совести — род суда Божьего. Такой самоанализ, сколь бы он ни был мучителен, необходим, ибо он может быть исходной точкой для спасительных решений и нравственного возрождения.

    Степень очищенности духа, положенье, коие он занимает в пространстве, представляют собою сумму его успехов и свершений и определяют меру его ценности. В этом-то и заключается непогрешимый приговор, безвозвратно определяющий его судьбу. Всепроникающая гармония, чудесная простота, коию людские учреждения не смогли бы воспроизвесть: принцип родства, подобия, сходства правит всем на небесах и каждому определяет его место. Ни суда, ни следствия, один только незыблемый Закон, осуществляющийся сам собою чрез взаимодействие духовных сил и согласно употребленью, коие им даёт свободная и ответственная душа.     Так каждая мысль, как мы объясним это далее, имеет форму, и форма эта, созданная волей, фотографируется в нас подобно тому, как изображения запечатляются на фотографической плёнке. Наша флюидическая оболочка, словно некая книга учёта, отражает и сохраняет все факты нашей жизни. При жизни книга эта закрыта. Толстый панцирь тела — эта грубая оболочка -не позволяет нам заглянуть во внутрь её, но после смерти она неспешно раскрывается и страницы её предстают пред нашим взором.2     Развоплощённый дух несёт, таким образом, в самом себе своё небо и свой ад, видимые всем. Неопровержимое доказательство его возвышения или падения записано на самом его флюидическом теле. Свидетели благожелательные или грозные — дела наши, наши замыслы — оправдывают нас или обвиняют, и ничто не может заставить голоса их умолкнуть. Отсюда мука человека злого, коий полагал, будто дурные желания его, его преступленья глубоко и надёжно спрятаны, и коий вдруг видит, как они предстают на глазах у всех; отсюда угрызенья его совести, когда пред ним вновь проходят годы праздности и бездействия, часы, отданные разгулу и преступлению, также как и рыдающие жертвы, погубленные ради его низменных инстинктов. Отсюда ещё и счастье духа высокого, коий сумел победить свои страсти и посвятить свою жизнь помощи и утешенью братьев своих.3     Для того, чтоб отвлечься от своих забот, от своих нравственных тревог, у человека есть работа, учёба, сон. У духа же этих отдушин больше нет. Освобождённый от своих телесных пут, он постоянно находится пред верной и живой картиной своего прошлого. Так-то и получается оно, что горькие и непрестанные сожаления, вызванные созерцаньем этой картины, в большинстве случаев, вскоре пробуждают в нём желанье вновь взять себе физическое тело, для того чтоб бороться, страдать и искупить это обвиняющее его прошлое.