Григорий Климов

Песнь победителя (Часть 2)

мною овладело неопределённое чувство беспокойства. Вскоре Женя свернула с шоссе на просёлочную дорогу. Окруженные соснами домики по сторонам дороги подступили ближе. Моё беспокойство возросло ещё больше. В конце концов я не выдержал и обратился к Жене:

«У тебя карта есть с собой?»

«Зачем тебе карта?» — удивленно спросила она. — «Я дорогу и так знаю!»

«Я хочу посмотреть здесь одно место», — уклончиво ответил я, вытаскивая из кармана в обивке автомобиля карту окрестностей Москвы.

Женя время от времени бросала на меня недоумевающие взгляды, когда я сосредоточенно возил пальцем по карте. Я не мог объяснить ей, что я ищу. Я искал посёлок, где живёт Галина. Меня преследовало неотвязное чувство страха, что мы можем проехать мимо ветхого домика, где за открытым окном одиноко ютится гордая и несчастная девушка.

Издалека до меня доносились слова, которые сказал Андрей однажды ночью в Потсдаме — «... люди, на которых пал жребий». Я боялся, что из своего печального уединения Галина может увидеть меня в окружении безмятежного счастья.

Приехав на дачу, Женя необычайно долго и подробно расспрашивала меня о жизни в Германии. Её не удовлетворяли все мои объяснения и рассказы. Она допытывалась до каждой мелочи и затем, совершенно без связи с предыдущим, неожиданно посмотрела мне в глаза:

«А почему ты такой худой?»

«Я чувствую себя прекрасно», — ответил я. — «Может быть, просто замотался с работой».

«Нет, нет...» — покачала головой Женя. — «Ты очень плохо выглядишь. Ты чего-то не договариваешь.» Она посмотрела на меня внимательно, как будто стараясь прочесть мои мысли.

«Может быть, что-нибудь и есть», — тронутый заботой в голосе Жени, согласился я. — «Но я этого сам не замечаю».

«Зато я замечаю», — прошептала Женя. — «Сначала я думала, что это между нами... Теперь я вижу, что это другое. Забудь обо всём...»

И я забыл обо всём. Я был беспредельно счастлив видеть кругом только знакомые стены, слышать только Женю, думать только о ней.

Когда над лесом стали опускаться вечерние сумерки и полутьма поползла по комнате, Женя решила устроить торжественный ужин по случаю моего приезда. Она полностью чувствовала себя хозяйкой и задорно суетилась вокруг стола.

«Сегодня ты мой», — сверкнула она глазами в мою сторону. — «Пусть отец сердится, что мы уехали. Пусть знает, как мучается мама, когда его нет дома. Я ему нарочно покажу!»

Только мы сели за стол, как за окном послышался шум приближающейся автомашины. Женя настороженно подняла брови. Автомобиль остановился у крыльца и через минуту в комнату смеясь вошла Анна Петровна, за ней следовал Николай Сергеевич и его товарищ по службе генерал-полковник Клыков. Вся компания была в очень весёлом настроении. Дом наполнился шумом и говором.

«Вот это замечательно! Не успели мы приехать — и стол уже накрыт», — смеясь и потирая руки, начал генерал-полковник. — «Николай Сергеевич, у тебя не дочка, а прямо клад!»

«Ты думаешь, она это для нас приготовила? Жди!» — отозвался Николай Сергеевич и шутливо обернулся к Жене. — «Извините, что помешали, Евгения Николаевна! Разрешите присоединиться к вашему обществу?»

«А ты тоже хорош!» — обернулся он ко мне. — «Переоделся в гражданское и уже про армейские порядки забыл?! Знаешь, что первым долгом начальству нужно представляться. Ах вы, молодёжь, молодёжь...»

«А мы как раз домой собирались...» — начала было Женя.

«Зачем же ты тогда стол накрыла? Для нас?» — захлебнулся от веселья отец. — «Мы значит сюда, а вы — туда! Ну и хитра, дочка! Но я тоже не дурак. В наказание будете весь вечер с нами сидеть!»

Анна Петровна принялась за хозяйство. Вскоре на столе появилось обильное пополнение, привезённое в автомашине из Москвы. Этикетки на консервных банках и бутылках поражают своим разнообразием, здесь изделия всех стран Восточной Европы — Болгарии, Румынии, Венгрии.

Это не трофейные продукты, которые нам часто приходилось видеть во время войны, это нормальная продукция мирного времени. Здесь же знакомые американские консервы, видимо остатки от американских поставок по ленд-лизу во время войны. В магазинах Москвы всех этих продуктов нет, зато в закрытом генеральском распределителе их изобилие.

«Ну а теперь, Гриша, рассказывай всё по порядку», — обратился ко мне Николай Сергеевич, когда на столе появился десерт. — «Как там жизнь в Германии?»