Григорий Климов

Песнь победителя (Часть 2)

Так выглядит Главный Штаб Советской Военной Администрации снаружи — и изнутри, если заглянуть в души людей.

Глава 9. Майор Государственной Безопасности

Однажды на моём письменном столе зазвонил телефон. Я снял трубку — мало ли всяких телефонных звонков бывает за день.

«Штаб Советской Военной Администрации?» — слышу я незнакомый голос в трубке.

«Да».

«Майор Климов?»

«Я самый».

«Здравствуйте, Климов», — после минутной паузы. — «Говорит Главное Управление МВД в Потсдаме».

«Да. Кого Вам нужно?»

«Вас» — звучит короткий ответ.

«По какому вопросу?»

«Тут Вами интересуется один майор Госбезопасности».

«Да. По какому вопросу?»

«По сугубо личному вопросу», — доносится слегка иронический ответ. И подчеркнуто вежливо: «Когда Вас можно видеть?»

«В любое время».

«Мы хотели бы видеть Вас в неслужебное время. Будьте сегодня дома после окончания работы. Ваш адрес? Да, впрочем, у нас есть Ваши координаты. Пока — всего хорошего!»

«До свиданья».

Откровенно говоря, я принял это за глупую шутку кого-либо из моих знакомых. Надо же разыгрывать такую идиотскую комедию, да ещё по телефону. Не нашёл другого пути застать меня дома.

Вечером я лежал на диване и читал газету, совершенно забыв об обещанном визите. Когда раздался звонок, я даже не вспомнил об этом. Держа газету в руке, я открыл дверь.

В коридоре передо мной молча стояла фигура офицера. Падающий сверху свет лампы ясно освещал ярко-синюю фуражку с малиновым околышем и погоны с синими кантами. Форма МВД. Работники МВД в Германии, как правило, носят общевойсковую форму или ходят в гражданском платье. В первый раз после окончания войны я встречаюсь с малиновым околышем и... у себя в квартире.

У меня неприятно опустилось сердце. Я только подумал: «Он один. Значит ещё не так плохо. Один на один аресты не производят».

«Разрешите?» — мой посетитель уверенно входит в переднюю.

Я даже не гляжу на его лицо, ошеломлённый неожиданным визитом и соображая, что это может означать. Не ожидая моего приглашения, офицер снимает шинель и фуражку, потом повернувшись ко мне, произносит: «Э, дружище, если бы я тебя встретил на улице, то тоже не узнал бы. Ну, принимай гостей!»

Я ошеломлённо смотрю в лицо майору Государственной Безопасности. Он явно доволен произведенным эффектом. Передо мной стоит мой школьный одноклассник и приятель студенческих лет Андрей Ковтун, которого я уже давно вычеркнул из списка живых.

В жаркий июльский день 1941 года мы стояли с Андреем Ковтун на улице. Мимо нас маршировали колонны солдат. Вчера ещё они были мирными людьми.

Сегодня их строем отвели в баню, остригли наголо, переодели в солдатское обмундирование, и теперь нестройная молчаливая колонна двигалась навстречу неизвестности. Солдаты не пели песен, на их лицах нельзя было прочесть ничего, кроме покорности судьбе.

Одеты они были в старое выцветшее до бела обмундирование, сохранившееся от прежних призывных возрастов.

«Как ты думаешь — чем всё это кончится?» — спросил меня Андрей.

«Поживём — увидим» — ответил я просто, чтобы сказать что-нибудь.

«А я думаю, что немцы здесь скоро будут» — произнес он загадочным тоном и испытующе посмотрел на меня.

Андрей был забавный парень — и внешне и внутренне. Неладно скроен, но крепко сшит. Большого роста, со слегка кривыми ногами, с чересчур длинными руками. На непропорционально длинной шее сидела приплюснутая с боков голова.

Он страшно гордился своими густыми и жёсткими, как щётка, волосами и даже отпустил себе чуб, напоминавший казаков николаевских времен.

Во всей его внешности было что-то ассиметричное и одновременно диковатое: слишком чёрные глаза, слишком смуглый цвет лица, слишком много веснушек для взрослого человека.

Иногда я говорил ему в шутку: «Андрей, если учёные когда-нибудь позже откопают твой скелет — то обрадуются. Подумают пещерного человека нашли». В то же время от него дышало девственной энергией, чернозёмом и простором степей.

Самой выдающейся особенностью характера Андрея было неукротимое честолюбие.

Когда мы были ещё школьниками в одном и том же классе, мы часто ходили вдвоём на озера, расположенные в двадцати километрах от города. Андрей тащил с собой удочки и сети, я брал старое охотничье ружье.