Флоринда Доннер

Шабоно (Часть 2)

ночь мы почти не

спали, ибо дров было недостаточно, чтобы поддерживать тепло. Шел такой

сильный дождь, что ночное небо, казалось, смешалось с темнотой вокруг нас.

На следующий день мы зашагали уже немного быстрее и подошли к окрестностям

деревни Мокототери. Хотя и в эту ночь мы находились в достаточном отдалении,

чтобы нас могли обнаружить вражеские охотники, но все же мы были слишком

близко, чтобы рискнуть развести огонь на привале.

Лицо Арасуве я видела лишь в профиль и завороженно смотрела, как

оживленно, словно по собственной воле, двигаются красные и черные узоры на

щеках в такт его речей. Перья в мочках ушей немного смягчали его суровое

уставшее лицо и придавали рассказу игривый оттенок, несмотря на всю его

жуть.

Несколько дней мы пристально следили за всеми передвижениями врага. У

нас была задача убить этого Мокототери, не выдав всему шабоно нашего

присутствия.

Однажды утром мы увидели, как мужчина, который убил отца Этевы, уходит

в заросли с женщиной. Этева выстрелил ему в живот отравленной стрелой. Этот

индеец был так ошеломлен, что даже не вскрикнул. Не успел он и глазом

моргнуть, как Этева отправил ему в живот вторую стрелу, а потом еще одну в

шею возле самого уха. Тут он и свалился замертво.

Словно оглушенный, Этева направился домой в сопровождении моего

племянника. Тем временем Матуве отыскал спрятавшуюся в кустах женщину. Мы

пригрозили убить ее, если она посмеет хотя бы кашлянуть, и Матуве вместе с

моим самым младшим зятем повели упирающуюся женщину в нашу деревню. Позже

все мы должны были встретиться в заранее назначенном месте. Пока остальные

решали, не разделиться ли нам на еще меньшие группы, мы увидели мать с

маленьким сыном, беременную женщину и девочку, направляющихся в лес. Против

такого искушения мы не устояли и тихонько пошли за ними следом. --

Откинувшись в гамаке с руками, сплетенными за головой, Арасуве обвел глазами

зачарованных слушателей.

Воспользовавшись тем, что вождь на минуту умолк, поднялся с места

другой участник набега. Дав знак собравшимся, чтобы те освободили для него

побольше места, он начал свой рассказ с тех самых слов, которыми начал

Арасуве: -- В первый день мы шли медленно.

Но за исключением этих слов, между двумя рассказами не было ничего

общего. Бурно жестикулируя, рассказчик с напускным жаром изображал поведение

и настроения различных участников похода, вводя таким образом юмористический

и мелодраматический оттенок в сухой деловой отчет Арасуве. Ободренный смехом

и похвалами слушателей, мужчина принялся пространно рассказывать о двух

самых младших участниках набега, которым было не больше

шестнадцати-семнадцати лет. Они не только постоянно жаловались то на стертые

в кровь ноги, то на другие болячки, но еще и до смерти боялись крадущихся

ягуаров и разных духов во время второго ночлега, когда довелось спать, не

разводя огня. Свое повествование мужчина пересыпал подробными сведениями

насчет различной дичи и созревающих плодов -- их цвета, величины и формы, --

замеченных им по дороге.

Как только мужчина сделал паузу, возобновил свой отчет Арасуве. --

Когда эти три женщины и девочка отошли достаточно далеко от шабоно, --

продолжил вождь, -- мы пригрозили, что застрелим их, если они попытаются

бежать или закричать. Мальчишке удалось нырнуть в кусты, но мы не стали его

преследовать, а как можно быстрее пошли восвояси, стараясь не оставлять

следов. Мы не сомневались, что, обнаружив убитого, Мокототери немедленно

отправятся за нами в погоню.

Незадолго до сумерек мать сбежавшего мальчишки вдруг вскрикнула от

боли, сев на землю, схватилась за ногу и с горькими слезами пожаловалась,

что ее укусила ядовитая змея. Ее душераздирающие крики так нас расстроили,

что мы даже не проверили, была ли эта змея на самом деле. -- Что было толку,

-- рыдала она, -- моему сынишке бежать, если у него нет больше матери,

которая бы о нем позаботилась? -- И не прекращая вопить, что ей невыносимо

больно, женщина заползла в кусты. Мы почти сразу поняли, что это уловка, и

тщательно обыскали лес, но так и не смогли определить, куда она побежала.

Старый Камосиве смеялся от души. -- Это хорошо, что она вас надула. Нет

никакого смысла похищать женщину, у которой остался маленький ребенок. Такие