Семир

Потоки Индии

объяснение, чем миф о Шани: где видна особенность мифологического мышления -- разными мифами подчеркивать различные грани одного и того же).

С этим связано и отношение йоги к вопросу страдания: с точки зрения йоги это прежде всего неправильная регулировка тела -- можно сказать, переадресовка её не к дэвам, а к асурам. Божественный нектар сомы должен доставаться дэвам, а не асурам -- хотя, чтобы добыть сому, объединились все боги. Но сперва нектар бессмертия захватили асуры -- силы земной энергии. И тогда Вишну, преобразившись в прекрасную женщину, отнял у них напиток вечности своим очарованием любви -- и передал его дэвам, светлым силам небес.

Хотя, конечно, страдает и тот, кому приходится сражаться с асурами: мне запомнилась фраза Свами Ди 'никто так не страдал, как Рама'.-- Наши люди, воспитанные в духе христианской культуры, поднимали вопрос о страдании. Свами ответил, что его причина в 'selfishness' -- самости по-английски, или, если по-русски, в собственном эгоизме. Это понятно: чистая мысль -- свет -- возникает в пустоте и покое, а огонь страдания -- это трансформация того, что нас сильно беспокоит. Страдания не будет, если убрать героическое 'я', как поётся в песне: 'Дайте быть Али-бабе Али-бабой, не качайте восхищенно головой!' Но, как говорится в той же песне: 'Этот мир сегодня стал больным-больной -- простите меня, пожалуйста!'-- Хотя человеку не отказаться от своей героической творческой функции, и Рама сражался за добро. Перед своей главной битвой он помог царю обезьян победить своего злого брата-близнеца, попрактиковавшись в борьбе с животной природой до решающего сражения с силами зла (это уже архетипическая трактовка).

О РАМЕ И ЕГО ПОМОЩНИКЕ ХАНУМАНЕ

Остановлюсь немного на архетипической трактовке 'Рамаяны', героев которой мы встречали в течение всего путешествия в Индию и празднества в честь которой сопутствовали Кумамеле. Шива и Вишну разрушают мир и творят его заново. Постоянная трансформация и вечное повторение -- в этом предопределенном сценарии мало что зависит от воли человека. Сама смерть предстает иллюзией, поскольку подразумевает регенерацию и новое воплощение. Кажется, что вместе с мировым злом и грешностью нашей свободной воли, Шива забирает у нас ее саму. Что же остается человеку? Роль в игре богов, где он правит лишь колесницей своей судьбы, которая всегда едет уже по указанной природой дороге?

Но даже если в мире, построенном на закономерностях Брахмы, свершение предстает иллюзией, все же жизнь продолжается, ища новые способы самовыражения. И на последней стадии развития индуизма самым актуальным становится эпос: Рамаяна и Махабхарата. Его датируют второй половиной I тысячелетия до н.э.: тем же временем, когда сформировались мировые религии даосизма, зороастризма или буддизма. Его самые известные участники -- Рама и Кришна -- попадают под определение воплощений Вишну.

Главная тема любого героического эпоса -- развитие воли и активности людей. Индия делает особый акцент на философии героики. Личное свершение вопреки закономерности -- это то, в чем Восток уступает Западу. Может быть, поэтому в индийской культуре эпические герои возвышаются до уровня богов (в отличие, скажем, от греческой, где в эпосе боги низводятся до людей). Диалог об активности ведут в 'Махабхарате' Арджуна и Кришна: на поле боя лучшему из стрелков сам бог философски доказывает необходимость сражаться. Насколько же неочевиден для индийской культуры тезис о том, что жизнь -- это борьба!

Раму, в честь которого в Индии разыгрываются красочные представления вишнуитов, также лишь судьба вынудила к сражению. Ведь демон Равана чуть не убил его отца, царя Даширатху, а потом похитил его возлюбленную Ситу. Равана подстроил, чтобы Рама лишился трона, на который имел все права как законный наследник, и был послан в отшельничество в лес, где Раване было легче схватить Ситу и умчать на своей летающей колеснице на Шри Ланку.