Стивен Кинг

Волки Кальи Темная Башня – 5

и сам оказался в той же палате 19 мая 1981 года. Меня отвезли в Куинс вместе с тремя другими выздоравливающими 25 мая. А еще через шесть дней, когда я уже собирался выписаться и уехать из города, мне на глаза попалась заметка в «Пост». Не на первой полосе, но в первой тетрадке. «ДВОЕ МУЖЧИН ЗАСТРЕЛЕНЫ НА КОНИ АЙЛЕНДЕ, — гласил заголовок. — КОПЫ ГОВОРЯТ: ПОХОЖЕ, МАФИОЗНАЯ РАЗБОРКА». А все потому, что лица и руки сожгли кислотой. Однако, копы смогли идентифицировать покойников: Нортон Рэндолф и Уильям Гартон, оба из Бруклина. Напечатали в газете и из фотографии. Из полицейского архива. Обоих не раз арестовывали. Именно они схватили меня. Джордж и Ленни.

— Ты думаешь, с ними разобрались слуги закона, не так ли? — Да. Заказ то они не выполнили.

— В статье имелся намек на то, что они — Братья Гитлеры? — спросил Эдди. — Потому что мы еще долго пугали друг друга этими парнями.

— В этой — нет, но таблоиды выдвигали такие версии, и я думаю, что криминальные репортеры, которые разрабатывали эту тему, знали, что Рэндолф и Гартон и есть Братья Гитлеры, потому что потом предпринимались лишь жалкие попытки их имитировать, но ни один из таблоидов не станет убивать пугало, потому что пугало поднимает тираж.

— Да, тебе крепко досталось, — сказал Эдди.

— Вы еще не дослушали до конца. Самое вкусное впереди.

Роланд опять крутанул пальцами, но на этот раз его жест вроде бы не призывал Каллагэна поторопиться с продолжением. Он свернул самокрутку и выглядел на удивление спокойным и всем довольным. Только Ыш, который спал у ног Джейка, мог потягаться с ним в удовлетворенностью жизнью.

— Я искал глазами переходный мост, когда уезжал из Нью Йорка во второй раз, пересекая Гудзон по МДВ, с книгой на коленях и бутылкой в бумажном пакете, — продолжил Каллагэн, — но пешеходный мост исчез. За несколько последующих месяцев я только изредка видел тайные хайвеи, и лишь пару раз мне в руки попали купюры с Шедбурном. Все они куда то подевались. Зато мне встречалось множество вампиров третьего типа, помнится, я еще подумал, что они расползаются по стране. Но я их не убивал. Такое желание у меня пропало, так же, как у Томаса Харди пропало желание писать романы, а у Томаса Харта Бентона — расписывать стены. «Эти же москиты, — думал я. — Пусть живут». Обычно я приезжал к какой то город, находил отделение «Броуни мен», «Менпауэр», «Джоб гай» и определялся с баром, в котором чувствовал себя, как дома. Отдавал предпочтение заведениям, которые напоминали мне «Американо» или «Бларни стоун» в Нью Йорке.