Барб Хенди, Дж С Хенди

Сестра мертвых

Бускану. По внешнему виду нас никак нельзя принять за простолюдинов, но ты лучше не раскрывай рта – тебя выдаст акцент.

Чейн кивнул, и Вельстил направил коня к распахнутым воротам.

Молодой стражник, без шлема, с обритой налысо головой, вскинул руку, давая им знак остановиться. В этом жесте не было ничего угрожающего – всего лишь небрежная дань обычному распорядку. Полночь давно миновала, но Кеонск – большой город, и что удивительного в том, что одни люди прибывают в него по ночам, а другие покидают его еще до рассвета? По обе стороны от ворот пылали два огромных факела, роняя капли смолы в железные решетчатые чаши.

– Что за дело у вас в Кеонске, сударь? – осведомился стражник.

Вельстил кратко изложил выдумку о личном послании для барона, и молодой стражник покачал головой:

– Вы, конечно, можете въехать в город, сударь, но барон Бускан не принимает никого, кроме тех, кого вызвал сам. А город и так уже наводнен толпами нобилей из разных домов, которые добиваются аудиенции барона.

– А князь Родек? – спросил Вельстил. – Уж он то наверняка не откажется принять вассалов его дома?

– Только не здесь, – понизил голос стражник. – Он уехал в Энемуск, в родовой замок Энтов. Говорят, что там решается какое то важное семейное дело. Единственным представителем власти в Кеонске остался барон Бускан, а он никого не принимает.

Вельстил был озадачен. Родек отсутствует, а Бускан не принимает даже представителей своего же дома. Рассчитывать на удачу не имело смысла, но все же стражник Верени любезно пропустил их в город.

Они въехали на просторную, вымощенную булыжником торговую площадь. Здесь было тихо и безлюдно, лишь стояли накрытые тележки и прилавки, которые оживут с рассветом, когда первые торговцы начнут зазывать в свои сети добрых граждан Кеонска.

– Будем искать трактир? – спросил Чейн.

– Нет, мы должны повидаться с Бусканом сегодня же. Трактир подождет.

– Бускан, наверное, уже спит.

– Значит, мы его разбудим. И он примет меня, что бы там ни утверждал наш юный друг из дома Верени.

Они пересекли площадь и въехали в квартал, где на каждом шагу встречались трактиры и таверны. Здесь тишины не было и в помине – это место облюбовали для веселого времяпрепровождения в столь поздние часы матросы с барж, игроки и шлюхи. Вельстил заметил, какими глазами смотрит Чейн на стройную девушку, стоявшую в дверях какого то заведения. Перехватив взгляд Чейна, она зазывно улыбнулась и подняла руку, потерев большим пальцем о щепоть невидимую монетку, – это означало, что повеселиться