Говард Ф.Лавкрафт

Наследство Пибоди

сменяли одна другую, но особенно четко

запечатлелись в моем сознании темная мрачная фигура в широкой шляпе с

коническим верхом и еще одно столь же призрачное существо, неизменно

присутствовавшее рядом с первым. Этих двоих я видел словно сквозь дымчатое

стекло, а окружающие их предметы были замутнены и преломлены, как будто

отгороженные от меня толстой полупрозрачной стеной. В сущности, это был не

сон в полном смысле слова, а лишь обрывки видений без конца и начала,

открывавшие мне иной, причудливо-гротескный мир, иное измерение,

несовместимое с реалиями повседневной жизни. Когда эта ночь, наконец,

прошла, я очнулся на своей койке совершенно измученным и разбитым.

На следующий день меня посетил архитектор, занимавшийся составлением

планов переустройства дома и принес известие, чрезвычайно меня

заинтересовавшее. Это был молодой еще человек, свободный от предрассудков и

не верящий во всякие дурацкие легенды, какими обычно обрастают заброшенные

старые усадьбы, особенно если они расположены в сельской глуши.

- Человек непосвященный никогда бы не догадался, что в этом доме

имеется секретная комната, сказал архитектор, что-то вроде тайника.

Взгляните сюда, он развернул на столе свои чертежи и расчеты.

- Вы в этом вполне уверены? спросил я.

- Думаю, это либо потайная молельня, предположил он, либо укрытие для

беглых рабов.

- Я ничего такого не замечал.

- Я пока тоже. Но вот посмотрите... , и он ткнул пальцем в план здания,

вычерченный им после осмотра и замера всех внутренних помещений и

фундамента. На втором этаже в самой старой части дома, согласно расчетам,

должна была находиться еще одна комната, протянувшаяся вдоль всей северной

стены. Разумеется, ни о какой тайной молельне не могло быть и речи в нашем

роду никогда ни водилось папистов. Что же касается беглых рабов это было как

будто похоже на правду, но, с другой стороны, во времена, когда строилась

эта часть здания, бегство рабов с юга в Канаду еще не было достаточно

распространенным явлением и вряд ли могло стать причиной создания

специального тайника. Нет, данная версия также не подходила.

- И вы уверены, что можете прямо сейчас показать мне эту комнату?

спросил я.

- Ее там просто не может не быть.

И действительно, комната была там, где он указывал. Очень умело и

тщательно скрытая, хотя отсутствие окон в северной стене спальни могло бы и

раньше навести меня на определенные догадки. Ведущая в комнату дверь была

замаскирована тонкой резной отделкой по красному кедру, что сплошь покрывала

всю стену. Обнаружить дверь, не зная заранее о существовании комнаты, было

делом крайне сложным, ибо она не имела ничего, хотя бы отдаленно

напоминающего ручку, а открывалась посредством нажатия на один из

многочисленных выступов резьбы. Честь этой находки также принадлежала

архитектору, который, как человек сведущий в таких вещах, сориентировался

гораздо быстрее меня, после чего я еще несколько минут простоял на пороге,

изучая заржавленный механизм двери и пытаясь понять принцип его действия.

Наконец мы вошли внутрь и оказались в небольшом замкнутом помещении.

Для потайной молельни, впрочем, оно было даже велико, достигая в длину

десяти футов при ширине значительно меньшей и ограничиваясь у

противоположного конца скатом крыши. По всем признакам, здесь давно уже

никто не бывал, и вещи оставались нетронутыми в течение многих лет различные

бумаги и книги лежали на своих местах под толстым слоем пыли, а. столь же

запыленные стулья были придвинуты к расположенному у стены небольшому

письменному столу.

В целом комната имела на редкость необычный вид. При своих сравнительно

малых размерах она казалась абсолютно лишенной прямых углов, как будто

строители намеренно старались удивить и озадачить ее будущих хозяев

последовательным искажением естественных очертаний и нарушением всех

пропорций. Кроме того, пол у нас под ногами оказался покрыт странными

узорами и письменами, частью нарисованными, а частью просто вырезанными на

дощатых половицах. Будучи выполнены в самой что ни на есть грубой и

примитивной манере, эти узоры образовывали в конечном счете подобие

окружности, вдоль внутренней и внешней сторон которой располагались рисунки