Лобсанг Рампа

Тринадцатая свеча

ТРИНАДЦАТАЯ СВЕЧА

«СОФИЯ»

2000

Лобсанг Рампа. Тринадцатая свеча.

Пер. с англ. — К.: «София», Ltd., 2000. — 192 с.

На многочисленные просьбы о переиздании предыдущих томов Лобсанга Рампы, исходящие от широчайшего круга читателей — от духовных учителей до офицеров ФСБ, «София» отвечает просто изданием новой книги.

Не удивляйтесь, если через месяц ее не будет в продаже. Это одна из немногих книг, заказы на тираж которой поступили еще до окончания ее перевода.

К тому же — это очень хорошая книга. Мы рады, что появился четырнадцатый том Лобсанга Рампы. Тринадцать — какое-то неуютное число.

ОГЛАВЛЕНИЕ

Объяснение

ГЛАВА 1

ГЛАВА 2

ГЛАВА 3

ГЛАВА 4

ГЛАВА 5

ГЛАВА 6

ГЛАВА 7

ГЛАВА 8

ГЛАВА 9

ГЛАВА 10

ГЛАВА 11

ОБЪЯСНЕНИЕ

Тринадцатая свеча? Ну что ж, мне это название кажется вполне логичным. Я пытаюсь «зажечь свечу», а это значительно лучше, чем «проклинать тьму». Перед вами моя тринадцатая книга, которая, я надеюсь, станет моей тринадцатой свечой.

Вы можете считать ее совсем маленькой свечкой, возможно, даже одной из тех, какими украшают именинный пирог. Но у меня никогда не было никакого пирога со свечами — даже именинного! — ну а теперь, при строгой диете без сахара, позволяющей мне не более тысячи калорий в день, уже слишком поздно об этом думать.

Так будьте же ко мне снисходительны. Давайте считать это тринадцатой свечой, пусть даже такой крохотной, как на именинном пироге для куклы.

ГЛАВА 1

Миссис Марта Мак-Гухугли решительно направилась к дверям кухни, зажав в руке, цветом напоминавшей ветчину, измятую газетную вырезку. Выйдя из кухни на высокий заросший сорняками участок земли, который исполнял роль «садика» позади дома, она остановилась и оглянулась по сторонам, словно разъяренный бык в брачный период в ожидании соперников. Испытав удовлетворение — или разочарование — оттого, что соперников поблизости нет, она поспешила к поломанной садовой ограде.

С благодарностью водрузив свой более чем пышный бюст на изъеденный жуками столб, она закрыла глаза и открыла рот.

— Эй, Мод! — взревела она, и ее голос, пролетев по соседним садикам, отразился эхом от ближайшей фабричной стены. — Эй, Мод, ты где?

Она закрыла рот, открыла глаза и стала ждать ответа.

Из дома, расположенного за соседним пустующим домом, раздался звук упавшей и разбившейся тарелки, затем кухонная дверь в доме отворилась и из него подпрыгивающей походкой вышла маленькая тощая женщина, яростно вытирая руки о видавший виды передник.

— Ну, — недовольно буркнула она, — чиво тебе надобно?

— Эй, Мод, ты это видала? — завопила в ответ Марта, помахивая над головой смятым куском газеты.

— Как я могу знать, видала или нет, пока не посмотрю? — фыркнула Мод. — Может и видала, а там — кто его знает, может и нет. А что это такое, еще один скандал на почве секса?

Миссис Марта Мак-Гухугли порылась у себя в кармане передника и вытащила оттуда огромные очки в розовой оправе вместе с пригоршней пыли и мелких камешков. Она тщательно протерла очки подолом юбки, прежде чем водрузить их на нос и заправить волосы за уши. Потом, громко высморкавшись в рукав, она заорала:

— Это из Доминиона, племянник прислал.

— Доминиона? Это что, магазин? У них там что, распродажа по сниженным ценам? — впервые заинтересовалась Мод.

Марта презрительно и злобно фыркнула.

— Да нет! — завопила она в отчаянии. — Ты что, вообще ничего не знаешь? Да, Доминион, ну, в Канаде. Канадский Доминион. Это мне племянник прислал. Подожди минутку, я сейчас подойду.

Оторвав бюст от забора и засунув очки обратно в карман передника, она поспешила через запущенный сад к соседке. Мод покорно вздохнула и медленно направилась ей навстречу.

— Ты только посмотри! — взвизгнула Марта, когда они встретились на полпути у выходивших на улочку ворот пустующего соседнего дома. — Посмотри, какую они чушь пишут. Душа? Такой штуки не бывает. Если уж помер, то мертв, пуф! — и все!

Ее лицо пылало, она помахала куском бумаги у самого носа тощей Мод и злобно сказала:

— Я никогда не понимала, что они тут крутят. Когда человек помирает, это как свечу задули, и ничегошеньки от него не остается. Мой бедный муженек, упокой Господи его душу, говаривал перед тем, как умер: «Какое это счастье знать, что никогда больше не встретишь тех, с кем был знаком».

Она фыркнула при одной мысли о такой возможности. Мод О'Хаггис свела глаза на кончике своего длинного носа и терпеливо ждала, пока ее соседка выговорится. Наконец ей удалось спросить: