Ричард Бах

Биплан

водителей. Мы тоже проведем ночь в Палм-Спрингс, угнездившемся в сером сумраке у подножья горы Сан-Джакинто. Там, в аэропорту, то зеленым, то белым вспыхивает маяк. А над вершиной, возле которой на моей карте стоит пометка 10804 фута над уровнем моря, — облака, темные, как сама гора.

Палм-Спрингс, самолет! Место, где обитают кинозвезды, руководство штата и предприниматели-гиганты. Но что важнее, от Палм-Спрингс до твоего дома менее чем день пути, там тебя ждет ангар и воскресные послеобеденные полеты. Тебя это радует, самолет? Паркс не отвечает. Мы разворачиваемся, заходя на посадку, но он не проявляет ни малейшего намека на ответ.

14

Аэропорт в Палм-Спрингс — место изысканное, здесь припаркованы самые фешенебельные и дорогие самолеты в мире. Однако, этим утром тут явно что-то не так. В самом конце длинного ряда сверкающих двухмоторных машин, уже буквально в зарослях полыни, стоит какой-то странный старый биплан, весь испачканный маслом. Он привязан к земле веревками за кончики крыльев и хвост. И хотя утро облачное, можно заметить, что под его крылом на холодном бетоне расстелен потертый спальный мешок.

Начинается дождь. Дожди идут в Палм-Спрингс раз в году, в худшие годы — дважды. Неужели, по воле случая, я оказался здесь в День Дождя? Мне приходится решать этот вопрос самому, потому что других спальных мешков нигде поблизости на бетоне не видно.

Между облаками попадаются просветы, и поэтому поначалу дождь только моросит. Через некоторое время на фоне потемневшего бетона вырисовывается светлый силуэт самолета. Я лежу на левом сухом крыле этого силуэта. Дождь усиливается. Вначале он барабанит по поверхности верхнего крыла, а затем начинает большими каплями стекать на ткань нижнего. Я лежу и беззаботно слушаю этот приятный звук. Надо мной возвышается увенчанная облаками гора Сан-Джакинто. Сегодня я пролечу над тобой, Сан-Джакинто, и тогда до дома будет рукой подать. Мне останется пролететь не больше двух часов, и я снова у знаю, что значит спать на кровати.

Дождь продолжается, и влажный асфальт понемногу начинает покрываться тонкой пленкой воды. Моя голова находится у самого бетона, и, открывая один глаз, я вижу, как ко мне приближается стена воды высотой в одну шестнадцатую дюйма. Для здешних мест такое обильное выпадение осадков не характерно, и поэтому я ожидаю, что капли вот-вот перестанут стучать о поверхность крыла.

Но они не перестают. Стена воды медленно накатывается на мою территорию. Иссушенный бетон впитывает воду, но она продолжает наступать, потому что новые капли всё время пополняют ее объем. Вода постепенно приближается, окружая и затопляя сухую поверхность. Если бы я был не выше миллиметра ростом, всё происходящее показалось бы мне ужасным стихийным бедствием. Крохотные камешки и веточки оказываются затопленными накатывающейся пенистой волной, рев которой слышен на дюймы вокруг.

Какой ужасный потоп надвигается на меня! Вода наступает и смывает всё на своем пути! И я с криками не убегаю прочь лишь потому, что считаю себя исполином, которому нипочем это наводнение. Я наблюдаю за ним и размышляю. Быть может, то же самое справедливо и в отношении всех других пугающих бедствий? Способны ли мы поднять себя так высоко, чтобы потерять всякий страх перед ними? Всё это очень увлекательно, и вдруг я с удивлением замечаю, что улыбаюсь. Возможно, мой друг снова проснулся и опять начинает меня учить.

Часть вторая урока о надвигающемся наводнении состоит в том, что, кем бы ты ни был, карликом или гигантом, ты не можешь оставить эту проблему без внимания. И даже, когда оказывается, что это не потоп в пустыне, а всего лишь ползущий по бетону тоненький слой воды, тебе будет не по себе до тех пор, пока ты не справишься с возникшим затруднением. Дождь продолжается, и сухой силуэт подо мной становится всё меньше. Очевидно, мне скоро придется спасаться бегством, если я не смогу как-то остановить продвижение воды или не решу, что мокрый спальный мешок, в конце концов, не так уж плох.

В промасленной одежде, лохматый и небритый, как и подобает бродячему пилоту, я поспешно собираю свой спальный мешок и бегу пережидать дождь в роскошную комнату ожидания аэровокзала. Должен ли мокнуть под дождем настоящий пилот-бродяга? Этот вопрос занимает меня, пока я бегу под дождем. Нет, не должен. Настоящий бродячий пилот залез бы в кабину, под водонепроницаемое покрытие, и тут же уснул бы. О, да! Сразу всему не научишься.