Карлос Кастанеда

Отделенная реальность (Часть 2)

полпути вниз к подножью холма, когда

почувствовал что-то позади меня, что почти касалось меня.

Это была не ветка; это было что-то, что я интуитивно

чувствовал и что догоняло меня. Осознание этого заставило

меня похолодеть. Я скинул свою куртку, скатал ее в узел к

животу, поджал ноги и закрыл глаза руками, как предписывал

дон Хуан. Я замер в этом положении на короткое время, когда

понял, что все вокруг меня было безжизненно тихо. Не было

никаких звуков. Я чрезвычайно встревожился. Мускулы моего

живота сокращались и дрожали в судорогах. Затем я услышал

другой треснувший звук. Он, казалось, пришел издалека, но он

был совершенно ясным и отчетливым. Он случился еще раз,

ближе ко мне. Наступил момент тишины, а затем что-то

взорвалось как раз над моей головой. Неожиданность этого

шума заставила меня невольно вздрогнуть, и я почти

опрокинулся на спину. Это был определенно звук ветки,

сломанной пополам. Звук раздался так близко, что я слышал

шелест листьев на ветке, когда она лопалась.

Затем последовал град ломающихся взрывов; ветки

лопались с большой силой везде вокруг меня. В этот момент у

меня была несоответствующая реакция на это необыкновенное

явление: вместо того, чтобы ужаснуться, я засмеялся. Я

искренне подумал, что я нашел причину происходящего. Я был

убежден, что дон Хуан снова шутил надо мной. Ряд логических

заключений закрепил мою уверенность; я почувствовал

приподнятое настроение. Я был уверен, что я мог схватить

этого хитрого старого дона Хуана в следующей его хитрости.

Он был около меня, ломая ветки, и знал, что я не отважусь

поднять глаза; он был в безопасности и был волен делать то,

что он хотел.

Я представил себе, что он был один в горах, так как я

был с ним постоянно несколько дней. У него не было ни

времени, ни возможности вовлечь каких-нибудь сотрудников.

Если он прятался, как я думал, он прятался один, и,

логически, он мог производить только ограниченное количество

шумов. Так как он был один, шумы должны были происходить в

линейной последовательности во времени, то есть одновременно

один, или, самое большее, два или три одновременно. Кроме

того, разнообразие шумов также должно было быть ограничено

механикой одного человека. Я был абсолютно уверен, так как я

оставался прижатым к земле и спокойным, что все испытание

было игрой и что единственный способ выйти победителем из

этого - эмоционально удалить себя из этого. Я положительно

наслаждался этим. Я поймал себя на том, что радовался мысли,

что я мог предвидеть следующее движение моего противника. Я

старался представить себе, что бы следующее сделал я на

месте дона Хуана.

Звук чего-то чмокающего вытряхнул меня из моего

ментального упражнения. Я напряженно прислушался; звук

повторялся снова и снова; я не мог определить, что это

такое. Он звучал, как будто какое-то животное хлюпало воду.

Он раздался снова очень близко. Этот раздражающий звук

напоминал мне хлюпающий звук изо рта юной девушки, жующей

резинку. Я был удивлен, как дон Хуан мог производить такой

звук, когда звук повторился снова, придя справа. Сначала был

единственный звук, а затем я услышал ряд хлюпающих,

шлепающих звуков, как будто кто-то ходил по грязи. Шумы

прекратились на момент, а затем раздались еще раз очень

близко слева, возможно, только в десяти футах от меня. Это

был почти ощущаемый, раздражающий звук шагов, шлепающих по

глубокой грязи. Теперь звук был такой, как будто кто-то

тяжелый бегал рысью в сапогах по грязи. Я удивился богатству

звуков. Я не мог представить себе какого-либо примитивного

изобретения, которое я сам мог бы использовать, чтобы

производить такой звук. Я услышал новый ряд бегающих,

хлюпающих звуков у себя за спиной, а затем они раздались все

сразу, со всех сторон. Кто-то, казалось, ходил, бегал,

носился по грязи вокруг меня.

Логическое сомнение пришло мне на ум. Если все это

производил дон Хуан, он должен был бегать кругами с

невероятной скоростью. Быстрота звуков делала эту

альтернативу невозможной. Тогда я подумал, что дон Хуан

должен был иметь сообщников, в конце концов. Я хотел вывести

предположение, кем могли быть его сообщники, но интенси-

вность звуков захватила все мое внимание. В действительно-