Роберт Грейвс

БЕЛАЯ БОГИНЯ. Историческая грамматика поэтической мифологии 3

любила так никого?

-Я любил ее молодым,

Но старость ко мне грядет.

Любовь не яблоня на ветру

И не упавший плод.

(Перевод А. Шараповой)

Надо сказать, что поэт, совершивший паломничество в Вальсингам к средневековой святой покровительнице влюбленных Марии Египетской, всю свою жизнь обожал одну женщину, и теперь он стар. А она не постарела. Почему? Потому что он писал скорее о Богине, чем о земной женщине. Или возьмем Уайетта:

Они бегут меня, но ведь я помню

В моем покое ножки их босые...

Он пишет: 'Они бегут меня', - а не: 'Она бежит меня'. Потому что имеет в виду тех женщин, которые одна за другой были освещены для Уайетта лунным лучом, повелевавшим его любовью - как Анна Болейн, впоследствии несчастная жена Генриха VIII.

Пророк типа Моисея, или Иоанна Крестителя, или Мохаммеда, вещая именем мужского божества, говорит: 'Так сказал Бог!' Я не пророк Белой Богини и никогда не посмею произнести: 'Так говорит Богиня!' Но с тех пор, как на свете появилась поэзия, поклоняющиеся Музе поэты обычно с любовью говорят: 'Во всей Вселенной нет никого выше Тройственной Богини!'