Кандыба Виктор Михайлович

Загадочные Сверхвозможности человека (Часть 3)

генерала Дж. Доузера - заместителя начальника НАТО в Европе. Это было в Италии 17 декабря 1981 года, в 17.30 по местному времени. Похищение было организовано террористами из Красных бригад, что вызвало в Вашингтоне настоящий шок. По указанию президента представители ЦРУ, госдепартамента и министерства обороны были созваны на экстренное совещание по разработке плана спасения Доузера.

Как часто бывает в таких случаях, когда ответственность велика, а шансы на успех малы, собравшиеся пытались свалить все друг на друга.

Инициативу проявил начальник командования разведки и безопасности генерал Стабблбайн. Задача была не из легких. Нужно было, находясь в Вашингтоне, определить место, где спрятан похищенный, и обязательно невредимым вызволить его из плена.

Стабблбайн, носящий кличку колдуна, собрал большую группу экстрасенсов, а затем с помощью специальных тестов отобрал из них пятерых, наиболее одаренных. Им была показана фотография генерала без всякой дополнительной информации. Они установили, что этот человек жив. Описали его квартиру и сообщили такую деталь, что под ванной в его квартире лежит сережка его жены. По телефону это тотчас было подтверждено. Затем один из них заявил, что видит дом, в котором находится похищенный генерал, но где этот дом находится, невозможно было определить. Затем эту пятерку сенсетивов перевезли в Рим, где они в короткое время описали дом, в котором находился похищенный генерал, окружающую местность со всеми перекрестками дорог, и кем он охраняется.

После чего операция по спасению генерала была проведена успешно. Журналистам же было заявлено, что роль экстрасенсов оказалась неэффективной, и они были якобы отстранены от операции по спасению Доузера.

Здесь, я полагаю, у читателей не возникнет особых вопросов. Поэтому рассмотрим еще один эпизод. Маша была удивительно красивой девушкой, и я не удивился, когда командир кавалерийского эскадрона, который остановился в нашем городе, принялся за ней ухаживать. Отец Маши работал грузчиком, один из ее братьев был инженером, второй - летчиком. Всем троим кавалер Маши почему-то не нравился, хотя, с моей стороны, лучшего жениха для Маши подыскать было невозможно: с огромным чубом, в широченных шароварах с красными лампасами, в надраенных до блеска сапогах со шпорами - он был неотразим. Отец, однако, ворчал, братья смотрели исподлобья. Тогда этот кавалер, чтобы рассеять всякие сомнения, подарил Маше обручальное кольцо. В церковь он ее, однако, не повел, а ЗАГС был в то время далеко на выезде в районе. Отец поворчал еще немного и внешне смирился. Все мало-помалу вошло в свою колею, соседки принялись шушукаться о близкой свадьбе, приданом и прочем.

И вдруг, как гром среди ясного неба. Маша-то кольцо потеряла! Громче всех негодовал кавалерист, обвиняя девушку в том, что она хочет избавиться от него всеми средствами. Он требовал вернуть ему кольцо, а не прятать в бабьих похоронках, где рыться он не намерен.

Отец и братья Маши были подавлены и обескуражены таким исходом дела, а Маше пришлось выслушать немало горьких упреков. В отчаянии она обратилась за советом к одной из соседок, и та предложила: К кладбищенскому сторожу приехала дочь-колдунья. Вот если ее попросить хорошенько, то она, пожалуй, и найдет колечко.

Маша последовала совету, отправилась на кладбище. Вернулась и объявила, что колдунья согласна выполнить ее просьбу, но ставит одно условие: в поисках ей должен помочь невинный мальчик.

В качестве такого мальчика мне и пришлось выступить. Когда я переступил порог кладбищенской сторожки, первое, что бросилось мне в глаза, - большая кровать, на которой лежала молодая красивая женщина, только очень бледная, с каким-то восковым оттенком кожи. Она слабо шевельнула рукой, указывая мне на низкий стульчик, стоящий подле кровати. Я сел, а она тотчас приподнялась на локте, взяла из стакана с какой-то густой черной жидкостью гусиное перо и намазала мне этим черным ноготь большого пальца.

- Смотри, смотри хорошенько, внимательно... Что ты там видишь, думай о Маше, о Маше думай... Смотри, смотри.

Больше она ничего не сказала, а я изо всех сил принялся пялить глаза на эту черноту. Не знаю, сколько прошло времени, как я начал видеть то, чего в действительности никак не могло быть.