Шлахтер

Психодинамика колдовства

или «данности», то есть о безусловном принятии существующего порядка ве­щей. Вероятно, то же самое имеют в виду и видящие толтекской традиции, формулируя концепцию безупречности воина, который, по определению, не может жалеть ни о чем и ни о ком - и в первую очередь, о себе самом. По нашему мнению, и христианское смирение правильно будет интер­претировать именно так. Во всяком случае, только в данной трактовке его можно считать продуктивным качеством.
Люди полны иллюзорной ответственности. Они ответ­ственны перед родными и близкими, перед товарищами и сослуживцами, перед обществом, перед соотечественника­ми. Некоторые, особенно талантливые в этой области инди­виды, умудряются чувствовать и изображать (одно другому не мешает) ответственность, аж перед всем человечеством, даже перед вселенной... Теперь подумайте: какова ответст­венность муравья, допустим, в масштабе солнечной системы? Вот именно, догадались... Каждый из нас ответственен лишь перед одним существом — перед самим собою, единст­венным и неповторимым. Когда же человек поддается все­возможному индуцированию окружающих особей, усердно программирующих его на те или иные действия, мысли и эмоции (нужные, между прочим, только этим особям, но не самому бедняге), тем самым он неосознанно отказывается от великой возможности самостоятельно действовать и разви­ваться. Через всю магическую систему Карлоса Кастанеды красной нитью проходит категорическое требование - при­нять стиль жизни воина.
Итак, стиль жизни воина, или человека силы: не подда­ваться индуцированию, сделаться «прозрачным» для любого воздействия извне и, по возможности, не выполнять то, на что вас провоцируют; ни о чем не жалеть; принять на себя полную ответственность за собственные действия, за собст­венную жизнь.
Последнее чрезвычайно важно, ибо без этого у нас во­обще не выйдет ничего. Каждую минуту, каждое мгновение нам приходится делать выбор: пойти - не пойти, сказать - не сказать, согласиться — не согласиться... И стоит нам хотя бы частично отказаться от ответственности за него, подсозна­тельно переложить эту ответственность на нечто внешнее — или даже на какую-то собственную черту характера, какую-то свою субличность, — как нас тут же начинают одолевать бесплодные сожаления, тревоги, озабоченность, уныние, отнимая у нас жизненную силу.
И еще, в строгом соответствии с паралогическим прин­ципом «Я делаю, значит, так надо», каждое свое решение воин принимает единожды и не расходует энергию на со­мнения и терзания по поводу собственного же выбора (по­следнее, между прочим, свойственно всему роду человече­скому). Это очень легко: вы принимаете решение и затем просто его выполняете, не задумываясь больше о том, на­сколько оно правильно.
Запомните, всего по капле за день наполняется чаша ва­шей жизни; но каждый день смерть отпивает из нее глоток; сделайте накопленную каплю больше глотка, и смерть ни­когда не сможет выпить чашу вашей жизни. Вдумайтесь в это, вспомните себя в различных ситуациях и раз и навсегда решите: стоит ли постоянно растрачивать драгоценную жизненную силу на то, на что она у вас уходит... Жить без выбора - это самый великий выбор.
В одной из своих книг Карлос Кастанеда пересказывает весьма интересную притчу, впрочем, не комментируя ее. Однако после того, что мы изложили в этой главе, она и не нуждается в особых комментариях. Один нищий индеец, ка­ким-то образом оказавшийся в мексиканском городке, долго скитался по нему и буквально погибал от голода и жажды. Наконец, он встретил старика, который увел его в горы и там напоил и накормил. У старика был чудесный талисман, при помощи которою он мог вызывать волшебного оленя, дающего абсолютно верные советы, делающего точные предсказания, а главное, являющегося носителем духа, носи­телем силы. Но спасенного индейца больше заинтересовали тяжелые бутыли, которые старик почему-то все время ста­рался спрятать, убрать подальше.
- Что у тебя в этих бутылях? — спросил нищий.
- Пища и вода, - ответил старик.
«Не может этого быть, - подумал индеец. - Иначе, отчего бы старик так ими дорожил — значительно больше, чем даже своим талисманом. Наверное, в бутылях - что-то исключи­тельно ценное». И решил он отобрать у старика его таинст­венные бутыли.
- Не делай этого, - взмолился старик. — Возьми лучше мой талисман.
Но молодой индеец