Стивен Кинг

Песнь Сюзанны Темная Башня – 6

включившего третью передачу.

Проскакивая Ненайденную дверь, Каллагэн лодыжкой задел косяк, и ногу, конечно же, прострелила жуткая боль. Потом лодыжка (и зона вокруг нее) онемела. Быстро быстро перезвякивались колокольца, неизбежные спутники Прыжка, будто кто то ошибся со скоростью вращения долгоиграющей пластинки, вместо 33 и 1/3 оборотов в минуту поставил 45. Сталкивающиеся потоки воздуха закружили его, и внезапно он уже вдыхал пропитанный бензином и выхлопными газами воздух Нью Йорка, а не затхлый — Пещеры двери. На мгновение проповедников было двое. Сзади орал Хенчек: «Смотрите! Дверь открывается!» А тот, что находился впереди, ревел: «Скажи, ГОСПОДИ, брат, именно так, скажи ГОСПОДИ на Второй авеню!» «Опять близнецы», — успел подумать Каллагэн, времени для этого хватило, а потом дверь за спиной захлопнулась, и проповедник остался только один, тот, что призывал сказать «ГОСПОДИ» на Второй авеню. Каллагэн успел также услышать: «Добро пожаловать домой, сукин ты сын, добро пожаловать обратно в Америку», — и тут он приземлился.

Посадка получилось жесткой, его ладони и колени одновременно вошли в контакт с тротуаром. Джинсам в какой то степени удалось защитить колени, хотя материя и порвалась, но вот с ладоней тротуар содрал добрый акр кожи. И Каллагэн слышал розу, поющую мощно и уверенно.

Перекатился на спину, посмотрел на небо, рыча от боли, подняв над собой кровоточащие, зудящие руки. Капля крови с левой упала на щеку, потекла по ней, как слеза.

— Откуда, мать твою, ты здесь взялся, друг мой? — спросил изумленный негр в сером рабочем комбинезоне. Похоже, стал единственным свидетелем столь драматичного возвращения Каллагэна в Америку. И теперь смотрел на лежащего на тротуаре человека широко раскрытыми глазами.

— Из Оза, — ответил Каллагэн и сел. Ладони словно кололи тысячи иголок, лодыжка напомнила о себе, снова и снова взрываясь болью. Частота взрывов в точности соответствовала ударам сердца. — Иди своей дорогой, приятель, проваливай отсюда. Я в порядке, так что шевели ногами.

— Как скажешь, брат. До скорого.