Рамеш С Балсекар

Сознание говорит

вы владеете Сознанием. «Это «мое» Сознание. Я осознаю. Я могу делать все, что я хочу». На самом деле Сознание владеет вами. Именно Сознание владеет этим механизмом тела-ума и миллиардами других, совершая через каждый из них те действия, которое оно желает совершить. А для того, чтобы совершить эти действия, каждый механизм тела-ума должен быть зачат с определенными характеристиками. Каждый человек рождается у определенных родителей, это его природа, и он попадает под воздействие определенной окружающей среды с определенными условиями, это его развитие.

Ни природа, ни развитие не находятся в руках индивидуума, так же как и событие, именуемое «смерть». И все же между этими точками рождения и смерти это иллюзорное «я» имеет дерзость заявлять: «Я контролирую свою жизнь. Я – хозяин своей судьбы!»

Гордость или стыд

Сэр, однажды кто-то спросил Раману Махариши: «В случае обретения Индией независимости от Англии, имеют ли право индивидуумы, принимавшие в этом участие, гордиться этим?» И он ответил: «Теоретически, нет. Но поскольку мы все считаем себя индивидуумами, то совершенно понятно, что каждому было бы это приятно».

О, да. Но он говорит на уровне феноменального индивидуума. Другими словами, если я правильно вас понял, имелось в виду то, что до тех пор, пока не произойдет просветление, естественно то, что индивидуум будет гордиться своими достижениями.

Или огорчаться по поводу своих неудач.

Да, конечно. Или огорчаться по поводу своих неудач. Так что на феноменальном уровне это нормально.

Действовать или не действовать

Похоже, что здесь, в Соединенных Штатах, люди на самом деле одержимы идеей психического самосовершенствования. Из того, что вы говорили, следует, однако, что это только усиливает эго.

Да, это усиливает эго.

И все же намеренно не делать что-либо является тем же, что и делание.

Да, видите ли, дело в том, что делать что-либо позитивно – это позитивное действие волеизъявления, в намеренно не делать что-либо, как вы сказали, это тоже волеизъявление. Это негативный аспект волеизъявления. Но делать что-либо намеренно или не делать что-либо намеренно – и то, и другое является волеизъявлением, в котором присутствует «я».

Лучше просто сказать: «Я подожду и посмотрю, что произойдет». Тогда что бы ни произошло, это будет спонтанным действием.

Можно ли сказать, что это недеяние?

Можете назвать это недеянием, если это вам так нравится, но по сути это будет спонтанным действием. Когда это произойдет, это будет спонтанным действием, в котором вы не проявили ни позитивного, ни негативного волеизъявления.

Если все является волей Бога, какая разница, посещает человек группу самосовершенствования или психотерапевта? Я имею в виду, что если все является волей Бога, как может быть что-либо негативным или позитивным?

Вы совершенно правы. Не может быть. И поэтому…

Я имею в виду, что если это все – Его Воля, то наблюдение мыслей будет тем, что произойдет само по себе.

Верно. Абсолютно верно. Вы ничего не можете с этим сделать. Кроме того, что это слушание может привести к некоторому пониманию, которое затем может привести к этому наблюдению. Но это не значит, что вы делаете что-либо.

Решение Гитлера не вторгаться в Англию

Могли бы вы поделиться своими размышлениями о том факте, что во время последней войны Гитлер, стоя перед Англией, принял решение не нападать?

Да. Любое решение, которое мы считаем своим, на самом деле принимается за нас, ибо решение является конечным результатом мысли, и мы не имеем никакого контроля над возникновением мысли.

Вы говорите о случае, который я упоминаю в одной из своих книг, «Исследование вечного» [Ramesh S. Balsekar, “Exploration Into The Eternal”, Bombey, Chetana, 1987.]. По-моему, я говорил о том, что самым важным решением, которое Гитлер должен был принять, являлось то, которое было, когда он стоял на краю европейского континента, глядя на утесы пролива Па-де-Кале. Хотя все его генералы заверяли: «Дайте нам приказ, и мы поставим Англию на колени раньше, чем через неделю», Гитлер принял «ошибочное» решение. Он повернул свои силы на восток, и результат был благоприятным с точки зрения всего остального мира, но плохим с точки зрения самого Гитлера.