Говард Ф.Лавкрафт

Кошмар в Ред-Хуке

странным образом пробудившей у него в памяти

отголоски диких органных мелодий, что во время его ночных бдений у стен

церкви доносились, казалось, откуда-то из-под земли, Мелоуна охватила

невольная дрожь. Ему пришлось содрогнуться еще раз, когда, обследуя алтарь,

он обнаружил металлическую вазу, по краям которой шла темная, похожая на

ржавчину полоска, а удушливая волна смрада, внезапно налетевшая невесть

откуда и ударившая ему в нос, заставила его на минуту-другую застыть на

месте от ужаса и отвращения. Память о варварских органных наигрышах не

давала ему покоя, и, прежде чем уйти, он тщательно обшарил все подвальные

помещения, но так ничего и нашел. Каким бы подозрительным ни казалось ему

это место, он ничего не смог бы доказать, а все его интуитивные догадки

относительно богохульственных фресок и надписей могли быть легко

опровергнуты предположением, что они являются всего лишь плодом невежества и

неискусностью церковного художника.

Ко времени сейдамовской свадьбы похищения детей, вылившиеся в настоящую

эпидемию, стали привычной темой газетных пересудов. Подавляющее большинство

жертв этих странных преступлений происходили из семей самого низкого пошиба,

однако все увеличивающееся число исчезновении вызвало у общественности

настоящую бурю эмоций. Заголовки газетных статей призывали полицию положить

конец беспрецедентной вспышке насилия, и властям не оставалось ничего иного,

как вновь послать детективов из полицейского участка на Батлер-Стрит искать

в Ред-Хуке возможные улики, новые обстоятельства и потенциальных

преступников. Мелоун обрадовался возможности снова пойти по старому следу и

с готовностью принял участие в облаве, проведенной в одном из домов Сейдама

на Паркер-Плейс. Несмотря на поступившие сообщения о доносившихся из дома

криках и найденной на заднем дворе окровавленой ленточки из тех, что

маленьким девочкам вплетают в волосы, полиция не обнаружила внутри никаких

следов похиенных детей. Однако чудовищные рисунки и надписи, выцарапанные на

облупившихся стенах почти во всех комнатах, а также примитивная химическая

лаборатория, оборудованная на чердаке, утвердили Мелоуна во мнении, что за

всем этим скрывается какая-то поистинне ужасная тайна. Рисунки были на

редкость отталкивающими никогда ранее детективу не доводилось видеть такого

количества чудищ всех мастей и размеров. Многочисленные надписи были

выполнены каким-то красным веществом и являли собою смешение арабского,

гречекого, латинского и древнееврейского алфавитов. Мелоун не мог толком

прочитать ни одной из них, однако и того, что ему далось расшифровать,

хватило, чтобы остановить кровь в его жилах. Ибо одна из наиболее часто

повторявшихся инскрипций, нацарапанная на на эллинистическом варианте

древнегреческого языка, изрядно сдобренного ивритом, носила очевидное

сходтво с самыми жуткими заклинаниями, которыми когда-либо вызывали дьявола

под крышами безбожной Александрии:

HEL. HELOYM. SOTHER. EMMANVEL. SABAOTH. AGLA. TERTRAGRAMMATON. AGYROS.

OTHEOS. ISCHIROS. ATHANATOS. IEHOVA. VA. ADONAI. SADAY. HOMOVSION. MESSIAS.

ESCHEREHEYE 6

Встречавшиеся на каждом шагу магические круги и пентаграммы весьма

недвусмысленно указывали на предмет религиозного поклонения обитателей этого

весьма обшарпанного жилища, прозябавших в нищете и убогости. Последнее

обстоятельство было тем более странно, если учесть, что в погребе

полицейские обнаружили совершенно невобразимую вещь небрежно прикрытую

куском старой мешковины груду полновесных золотых слитков, на сияющей

поверхности которых присутствовали все те же загадочные иероглифы, что и на

стенах верхних помещений. Во время облавы полицейским не пришлось

столкнуться со сколько-нибудь организованным сопротивлением узкоглазые

азиаты, высыпавшие из каждой двери в неисчислимом количестве, позволяли

делать с собою, что угодно. Не найдя ничего существенного, представители

власти убрались восвояси, но возглавлявший отряд капитан позднее послал

Сейдану записку, в которой рекомендовал.последнему быть более разборчивым в

отношении своих жильцов и протеже ввиду сложившегося вокруг них

неблагоприятного общественного мнения.

5

А потом наступил июнь, и Сойдам отпраздновал свадьбу, которая надолго