Говард Ф.Лавкрафт

Кошмар в Ред-Хуке

выбрасывать

какие-то предметы в узкие колодцы, о существовании которых полиция ранее и

нс подозревала и которые вели, казалось, к самому центру земли. Густой

аромат поспешно воскуренного благовония скрыл все подозрительные запахи, но

кровь кровь была повсюду, и Мелоун содрогался от отвращения всякий раз, как

взгляд его натыкался на очередной алтарь с еще дымящейся на нем жаровней.

Мелоун разрывался на части от желания попасть всюду разом, и наконец,

после того, как ему сообщили о том, что старинная церковь на Паркер-Плейс

полностью очищена от злоумышленников и что там не осталось ни одного

необследованного уголка, остановил свой выбор на полуподвальной квартире

Сейдама. Он полагал, что именно там спрятана отмычка, которая позволит ему

проникнуть в самое сердце таинственного культа, центральной фигурой которого

теперь уже без всякого сомнения являлся пожилой ученый-мистик. Поэтому

понятно то рвение, с каким он рылся в пыльных, пахнущих сыростью и могилой

комнатах, перелистывая диковинные древние книги и изучая невиданные приборы,

золотые слитки и небрежно разбросанные там и сям пузырьки, запечатанные

стеклянными пробками. Один раз он едва не споткнулся о

тощего, черного с белыми пятнами кота, который скользнул у него между

ногами, попутно опрокинув стоящую на полу склянку с какой-то темно-красной

жидкостью. Он здорово испугался, но отнюдь не от неожиданности. И по сей

день детектив толком не может сказать, что ему померещилось тогда; однако

всякий раз этот кот является ему в снах, и он снова и снова видит, как тот

поспешно уносится прочь, претерпевая на ходу чудовищные превращения. Потом

он наткнулся на эту ужасную подвальную дверь и долго искал, чем бы ее

выбить. Под руки ему попалось старинное тяжелое кресло, сиденьем которого

можно было сокрушить порядочной толщины кирпичную стену, не то что трухлявые

от времени доски двери, и он принялся за работу. Нескольких ударов оказалось

достаточно, чтобы дверь затрещала, заскрипела и, наконец, рухнула целиком но

под давлением с другой стороны! Оттуда, из зияющей черноты проема, с ревом

вырвалась струя ледяного воздуха, в которой, казалось, смешались все самые

отвратительные миазмы ада. Оттуда же, из неведомых на земле и на небесах

областей, пришла неодолимая затягивающая сила, которая сомкнула свои

щупальца вокруг парализованного ужасом детектива и потащила его вниз сквозь

дверной проем и дальше, через необъятные сумеречные пространства,

исполненные шепотов и криков и раскатов громового хохота.

Конечно, то был всего лишь сон. Так сказали врачи, и ему нечем было им

возразить. Пожалуй, для него самого было бы лучше принять все случившееся

как сон тогда старые кирпичные трущобы и смуглые лица иноземцев не повергали

бы его в такой ужас. Но сны не врезаются в память настолько, что никакая

сила на свете не может потом вытравить из памяти мрачные подземные склепы,

гигантские аркады и бесформенные тени адских создаий, что чередою проходят

мимо, сжимая в когтях полуобглоданные, но все еще живые, тела жертв,

вопиющих о пощаде или заходящихся безумным смехом. Там, внизу. дым

благовоний смешивался с запахом тлена, и в облаках этих тошнотворных

ароматов, проплывавших в ледяных воздушных струях, копошились глазастые,

похожие на амебы создания. Темные, маслянистые волны бились об ониксовую

набережную, и один раз в их мерный шум вплелись пронзительные, дребезжащие

звуки серебряных колокольчиков, приветствовавших появление обнаженной

фосфоресцирующей твари (ее нельзя было назвать женщиной), которая, идиотски

хихикая, выплыла из клубившегося над водой тумана, выбралась на берег и

взгромоздилась на стоящий неподалеку резной позолоченный пьедестал, где и

уселась на корточки, ухмыляясь и оглядываясь по сторонам.

Во все стороны от озера расходились черные, как ночь, тоннели, и могло

показаться, что в этом месте находится источник смертельной заразы, которой

в назначенный час предстоит расползтись по всему свету и затопить города и

целые нации зловоною волною поветрия, пред которым побледнеют все ужасы

чумы. Здесь веками назревал чудовищный гнойник Вселенной, и сейчас, когда

его разбередили нечестивыми ритуалами, он готовился начать пляску смерти,

цель которой состояла в том, чтобы обратить всех живущих на земле во вздутые