А. Стеклянников

Предназночение

своей твердостью и тяжестью, как кусочек самородного

золота. И оно как будто обладало собственным сознанием своего бытия. Неужели

же оно будет расти здесь, в этом ящике, а тысячи людей так и не узнают о нем

и будут продолжать жить своей скучной жизнью! Решение было принято.

Лишь только сошел снег, в центре городского парка, на большом газоне

появилась уютная деревянная беседка. Ее выстроили по заказу Йу рабочие

парка, унеся в карманах почти все ее сбережения - плату за работу. Беседка

вышла на славу: легкая ажурная крыша держалась на шести резных столбах,

соединенных скамьями для сидения, а земля под беседкой обогревалась трубами

парового отопления. Сюда Йу и посадила семечко, с замиранием сердца ощущая

прилив совсем незнакомых доселе чувств. Домой она в этот вечер не пошла,

опасаясь досадных случайностей, и легла спать тут же, в беседке, благо ночи

были уже совсем теплые. Звезды мерцали в просветах между резными столбами,

шумела листва деревьев; Йу была в блаженстве.

Совершая утреннюю пробежку, он вдруг заметил золотистое сияние,

исходящее со стороны центрального газона парка. Он был любопытен от природы

и достаточно наслышан о различных аномальных явлениях и чудесах; не

раздумывая, он понесся на свет, как мотылек на свечу. Он уже видел в

воображении свое имя на центральных полосах газет, ряды репортеров,

кинооператоров и ведущих популярных телепередач. Сильное упругое тело было

послушно приказам мысли; стройная осанка, богатырский разворот плеч, длинные

великолепные ноги, лицо кинозвезды с греческим носом и пронзительным

уверенным взглядом. Современный принц; миновав последний поворот, он вынесся

на площадку и замер перед газоном, восхищенный удивительным зрелищем: прямо

в беседке из земли тянулся нежный стебель с темно-зелеными, как будто

лакированными листьями, а его верхушку венчал неземной красоты цветок,

испускающий золотое сияние; но не он привлек внимание молодого человека: на

одной из скамей беседки спала незнакомка редкой красоты.

Утонченные черты лица, плавная линия густых бровей, - изящный изгиб;

пропорциональное тело, что привело бы в восторг специалистов от скульптора

до модельера. Это была воплощенная богиня, и он, не долго думая, направился

в беседку, не заметив некоего переворота реальности, происшедшего в тот

момент, когда он переступил невидимую черту.

Йу, конечно же, летала во сне. Ее грудь мерно вздымалась и опускалась,

полные губы приоткрылись, полуобнажив перлы зубов; это была не дикая красота

степных джейранов, не пышное богатство жизни южной богини леса, не суровая

утонченность чистокровных северных гордых скандинавок - а все это вместе, но

в возвышенном полете душевного стремления, чистоты детской, но сознательной.

Он осторожно протянул ладонь, желая коснуться ее плеча, разбудить,

познакомиться, пригласить в театр.., и тут же отдернул руку, не узнав в

скрюченных узловатых пальцах с длинными грязными ногтями, покрытых темной

сморщенной кожей, как пергаментом, своих холеных ладоней. Паникую, кинулся

осматривать себя: спортивный костюм висел мешком на приземистом горбатом

теле, как минимум на пять размеров больше требуемого. Кривые ноги гнома,

длинные обезьяньи руки. Он выхватил из кармана зеркальце, уставился в

незнакомое отражение носатого нахмуренного карлика со злобным взглядом

блестящих глаз подлеца. Странно знакомо было это лицо; из зеркала на него

смотрел он сам, без масок и обманчивых внешних прикрас. С глухим вскриком он

выскочил из беседки и принялся ощупывать свое тело: все было как всегда,

костюм был впору, а из зеркальца снова глядело красивое лицо молодого

человека - девичьей сухоты. Он обернулся: незнакомка пошевелилась во сне и

повернула голову; локон каштановых волос откинулся в сторону, обнажив

розовое ухо и висок с пульсирующей жилкой. Он снова тихо вошел в беседку.

Спортивные брюки медленно наползли на кроссовки, а руки свесились ниже

колен, коснувшись страшными скрюченными пальцами лодыжек. Не раздумывая он

кинулся из беседки и скрылся в утреннем сумраке, ни разу не оглянувшись, а

чудесный цветок тихо покачивался на ветру, и было ощущение, будто удрученно

качает головой сама Аврора, что, низойдя в свете, нашла детей своих

погруженными во тьму и грязь, однако с гримасами удовлетворения и похоти на

масках лиц.