Анни Безант

Путь Ученичества

опытный моряк, пользующийся ветром и течениями для достижения определенной цели; воля служит рулем такому человеку и удерживает его на выбранном им пути. Несомненно, что обладание сильной волей есть признак растущей индивидуальности; способность управлять собою согласно внутренним импульсам характеризует постепенное развитие человека и рост его личности. Я вспоминаю, что Е. П. Блаватская в одной из своих статей, где речь шла об индивидуальности, заметила, что присутствие ее у человека и отсутствие у животного может быть констатировано при наблюдении поведения того или другого в известных обстоятельствах. Возьмите некоторое число диких животных и поставьте их в совершенно одинаковые условия — вы увидите, что и поведение их будет одно и то же. Характер их поступков определяется условиями окружающей их среды; ни одно животное не будет проявлять себя оригинально при данных условиях, все действуют одинаково. Если известен характер животного и условия, в которых оно находится, то, наблюдая поведение одного или двух животных данного вида, можно заранее сказать, как будут поступать все животные, к данному виду принадлежащие; это — доказательство совершенного отсутствия индивидуальности. Но повторяя тот же опыт с людьми, мы увидим, что дело обстоит иначе, люди не станут действовать совершенно одинаковым образом, и поведение каждого будет зависеть от степени его развития. Они действуют различным образом, ибо между ними есть различия; каждый обладает свободной волей допускающей самостоятельный выбор. Слабовольный человек менее индивидуален, менее развит и не так далеко ушел на пути эволюции.

Исходя из этого, человеком может быть достигнуто нечто большее, чем контроль его высшей природы над низшей; он начинает представлять себе творческое могущество мысли. При этом необходим более широкий размах мысли, чем обыкновенно; необходимы также известные философские познания.

Например, человек, изучивший главнейшие философские труды индусов, получает весьма ясное представление о творческой силе мысли; он убеждается в существовании чего-то, лежащего по ту сторону его интеллекта, ибо если творческая сила мысли существует и через посредство своего разума человек способен производить мысли, то ясно, что они зарождаются где-то в иной области, скрытой по ту сторону производящего их интеллекта.

Самый факт существования творческой силы мысли и то обстоятельство, что человек способен пользоваться им для упражнения как своего интеллекта, так и интеллекта других людей, показывает, что есть нечто, лежащее выше интеллекта, независимое от него и пользующееся им как орудием. Человек, стремящийся понять самого себя, начинает замечать, что весьма трудно управлять интеллектом — незваные мысли являются помимо его воли. Когда он начинает изучать деятельность интеллекта, то ему приходиться констатировать, что он — постоянно во власти самых различных идей; интеллект его становится игралищем разнообразнейших представлений, и стремление освободиться от них не увенчивается успехом. Он постоянно принужден иметь дело с мыслями, врывающимися в его сознание и совершенно не подчиняющимися его воле. Тогда он начинает изучать эти мысли; он задает себе вопрос, откуда они являются, как действуют, каким путем можно достичь господства над ними, — и постепенно узнает, что многие из врывающихся мыслей исходят из интеллекта других людей и что, согласно общему направлению его мышления, он притягивает к себе те или иные мысли других. В свою очередь, собственными мыслями человек влияет на других людей; начинает понимать, что это создает гораздо более серьезную ответственность, чем он думал. Раньше ему казалось, что на мысли других он мог влиять только своими словами, что только поступки его, служа примером, могли влиять на поступки других людей; но по мере того как расширяется его знание, он начинает догадываться о существовании таинственной силы, исходящей от него и влияющей на мысли его ближних. Современная наука говорит кое-что об этом и приходит к тем же заключениям; многочисленные опыты показывают, что мысль может быть передана из одного мозга в другой, причем не пишется и не произносится ни одного слова; мысль есть нечто осязаемое, доступное наблюдению, она походит на вибрации, вызывающие ответные вибрации в других предметах без помощи слова или звука.