Григорий Климов

Песнь победителя (Часть 1)

Дав Кремлю огромную материальную базу в Германии в обмен на туманные политические гарантии, Запад сделал серьёзную ошибку. Гарантии будут соблюдаться лишь до того момента, пока эта видимость будет необходима Кремлю.

Думая о личном составе Большой Тройки на Потсдамской Конференции, невольно ощущаешь некоторую простоту. Нет хорошо знакомого нам имени, — Президент Рузвельт.

Рузвельт не дожил буквально нескольких дней до победы, которой он отдал столько сил и энергии. В этом есть, может быть, одна утешительная сторона — ему не пришлось увидеть собственными глазами крушение тех иллюзий, на которых он строил свои планы послевоенного мира.

Он был подлинно великий человек, добрый старик и кристально-чистый идеалист. Трудно ему было понять «доброго парня Джо».

В дни Потсдамской Конференции Сталин вместе с чинами делегаций западных союзников предпринял поездку в автомобилях по Берлину.

Одним из результатов этой поездки явилось приказание экспертам Военно-Воздушного Отдела СВА предоставить личный доклад Сталину о подробностях воздушных рейдов союзников на Берлин. Руины Берлина говорят гораздо больше, чем газетные сводки и цифры тоннажа сброшенных бомб.

Проезжая по Берлину и глядя на бескрайное каменное кладбище домов, получаешь впечатление, что по огромному городу били сверху столь же огромным молотом. Сравнивая следы авиационных налетов германской авиации на Москву и Ленинград с картиной Берлина после налетов USAF и RAF, можно призадуматься.

Эта картина произвела на Сталина большее впечатление, чем доклады его военных советников во время войны, и определённо больше подействовала на его миролюбие, чем все убеждения и уговоры Рузвельта. Недаром он потребовал специальный доклад на эту тему.

Пока Большая Тройка договаривалась на Потсдамской Конференции, СВА продолжало свою работу. Одним из первых мероприятий СВА, которое существенно влияло на внутреннюю структуру германской экономики, явился Приказ маршала Жукова №24.

Здесь речь шла о конфискации недвижимого имущества национал-социалистов и затем, как будто попутно, давались указания для подготовки национализации средств производства и указания по выработке проекта земельной реформы.

Так называемая земельная реформа доставила генералу Шабалину немало хлопот. Немецкие власти на местах ещё не привыкли к советским методам руководства и не умели читать между строк. В Приказе №24 не содержалось точных цифр. Приказ пестрил демократическими фразами и давал полномочия новым немецким властям.

Немецкий «народ» в лице своих «лучших представителей» сам должен был выработать проект реформы и представить его на рассмотрение и утверждение СВА. Проект должен был составляться ландратами отдельных провинций, применительно к условиям каждой провинции.

Параллельно с Приказом №24 генерал Шабалин получил секретную инструкцию к этому приказу, где уже совершенно точно указывалось, как должны выглядеть все реформы, выработка которых фиктивно передавалась в руки немецких самоуправлений.

Мне несколько раз приходилось наблюдать процедуру создания земельной реформы в кабинете Шабалина.

К подъезду Экономического Управления подкатывает солидный «Майбах», разукрашенный ярмарочными флажками с изображением петухов или козлов. Из глубины огромного кузова нерешительно ступает на землю бесцветная фигура в штатском. Это ландрат, волею СВА — «лучший представитель» немецкого народа.

Фигура танцующей походкой пробирается по коридору. Войдя в приёмную генерала, ландрат подобострастно изгибается в позвоночнике.

Халатообразный плащ через руку, потрепанный портфель под мышкой, шляпа прижата к животу, как будто защищая его от удара. С заискивающей улыбкой на лице «лучший представитель» осторожно, как на гвозди, опускается на стул в ожидании аудиенции.

Когда подходит очередь, ландрата приглашают в кабинет. Генерал через переводчика ознакамливается с проектом земельной реформы в Федеральной Земле Саксония.

«Какую максимальную границу предлагают они на этот раз?» — спрашивает генерал.

«От ста до двухсот моргенов в зависимости от каждого отдельного случая, товарищ генерал» — отвечает переводчик, держа в руках листки проекта.

«Вот идиоты! Третий вариант и опять никуда не годится. Скажите ему, что на это мы не можем согласиться».