Владимир Майков

Мир Станислава Грофа

у врат древнего

града. Есть некоторые два привратника, которые отчасти этот мир знают и

отчасти в этом мире прожили. Что бы вы хотели узнать или какую стратегию

вы сейчас бы выбрали, чтобы пройти в этот мир. Представьте себе, что это

возможно. По сути дела я пытаюсь быть гидом. Есть некий ключевой момент,

если вы не хотите остаться вечным просителем у врат такого города, такого

мира. Вам нужно сделать некоторое усилие для себя, усилие для того. чтобы

вспомнить, для того, чтобы захотеть вспомнить себя. Это ключевой момент.

Если вы сделаете это усилие, то что-то может получиться. По сути дела вся

стратегия в Грофовском мире, стратегия вхождения в этот мир основана на

этом сверхусилии особого рода вспоминании, которое становится нашим

знанием о том, что с нами было и соответственно о том, кто мы есть сейчас.

Один из моментов, который нужно вспомнить и, по крайней мере на уровне

вербальном словесном это память о том, кем мы были, когда нас еще не было.

То есть как мы рождались. Возможно некоторые из вас знают рассказы о

собственном рождении. О то, были ли вы рождены в результате кесарева

сечения, родились ли вы быстро в течение двух-трех часов после начала

схваток, или мама ваша провела в схватках двадцать четыре часа, и только

после этих тяжелых родов и наложения хирургических щипцов вы появились на

свет. Может быть ваше рождение произошло где-то в прекрасной местности,

где нет ни врачей, ни акушеров. Почему-то мы можем знать со слов других о

своем рождении и в тоже время, если мы выполняем некоторые правила

вхождения в этот мир, мы можем пережить что-то, что адекватно этому

моменту рождения, адекватности в смыле наполненности энергией,

наполненности символикой и соответственно по интенсивноти и богатству

возможностей. В интенсивности подключения к какому-то сверхполю

человеческого знания. Наша психика устроена так, что входя в разные

состояния, которые являются своего рода стоянками, устойчивыми местами,

куда попав мы можем передвигаться без усилий, комфортно. Каждое состояние

связано с раскрывающимися, когда мы пребываем в этом состоянии виденьем и

знанием. В каком-то смысле, чтобы попасть в миры Грофа нам нужно пройти

ряд стоянок. Вы помните, как описывает Гроф эти стоянки в своей

картографии сознания. Вы помните, что при активировании психики возникают

первоначально некие эстетические переживания, активизируются наши органы

чувств. Затем главная роль перемещается на воспоминание детства, на

травмы, которые у нас были, и давно забытые вещи начинают всплывать в

настоящее и становиться нашим переживанием, тем, что мы проживаем вновь и

порой даже ярче, чем это было в тот момент травмы, или по-крайней мере в

том, как травма или какое-то событие экстатическое запомнилось и

сохранилось в глубинах нашей памяти. Череда событий начинает, как в

калейдоскопе складываться в картинку событий одинакового характера для

одного и того же устройства оптики, для одного и того же калейдоскопа,

которые объединены некоторым общим тоном или качеством переживания, скажем

какой-то эмоцией, печали или радости, эмоцией утраты или состоянием

восторженного предчувствия. Все события, которые с нами случались или

могли случиться, начинают объединяться так, что они организуют некие

мандалы, они каким-то определенныцм образом организовываются внутри

ключевых линий напряженности. Эту способность нашей психики выстраиваться

в такого рода констелляции, созвездия Гроф назвал системами

конденсированного опыта. Наконец при дальнейших усилиях, при дальнейшей

энергии, я ввожу это слово, в дальнейшем мне придется его пояснять, нам

открываются иные миры. Миры, которые не относятся к тому, что мы помним, а

относятся к периоду раннего беспамятства, которое как начисто вычеркнуто

из памяти каждого из нас. Это момент от самого рождения и первые годы

жизни. От двух лет мы уже начинаем помнить себя или какие-то события из

своей жизни, хотя и отрывочно. Как будто что-то закрывает от нас немой

бессловесный синкретичный, целостный, в смысле того, что мы сохраняем

целостность со средой, не давая ему прорасти в нашем повседневном мире.