Алекс Рон Гонсалес

Бессмртие или магия древней руси

думать, что он у них есть и что они что-то «видят», чего не могут видеть другие.

Я поначалу тоже думал, что «вижу». Но очень ско¬ро жизнь объяснила мне, что есть только Знание и не¬знание. И игры, заполняющие промежуток между ними. Причем игры эти, навязанные нам в незапамятные вре¬мена, мы привыкли считать частью своей личности. От¬того отношение к ним у всех предельно серьезное.

Что же делать? Да ничего особенного, почти ниче¬го. Избегайте серьезности, выбирайтесь из нее, как слон выбирается из грязи. А выбравшись, станьте подобны огню, никогда не возвращающемуся на сожженное ме¬сто, и шествуйте дальше в гордом одиночестве, словно носорог*.

Скажу главное: стремитесь не к тому, чтобы «ви¬деть», а к тому, чтобы «ведать». Разница вроде неболь¬шая, но очень существенная. Видеть можно только ви¬димость, т. е. заведомую поверхностную ложь, и сколь¬ко бы слоев лжи вы ни одолели своим видением, в глубине их еще больше. А ведание относится к пони¬манию самой сути, истинного смысла, оно не имеет дела с поверхностной ложью. Конечно, любые суть и смысл тоже основываются на лжи, но на Лжи Изначальной, сердцевинной, находящейся вне обыденного человечес¬кого разумения. Сейчас речь не о Ней.

Вначале ведание обычно оказывается неполным, од¬нако тому немногому, что ведаешь, ты можешь дове¬рять. А дальше ты либо достраиваешь реальность, уга-

* Вольный пересказ нескольких мест из «Дхаммапады» — одно¬го из древнейших буддийских текстов.

26 27

Алекс Рон Гонсалес

дывая недостающие части головоломки, либо ожида¬ешь озарения и самораскрытия в новом знании.

Термин «ведание» еще не был знаком мне в описы¬ваемое время, хотя сам метод получения знания я тог¬да уже постиг. Позднее, в процессе общения с Федо¬ром Ивановичем, другими старцами-ведунами и муд¬рецами Русской Вселенной, я открыл для себя и с радостью включил в свою речь многие слова и поня¬тия протоязыка, сразу ставшие для меня естественны¬ми и привычными. Но я немного забегаю вперед.

Итак, сняв с восприятия пленку видимости, тон¬кую, но состоящую из мириад слоев, я осторожно об¬ратился к истинной сути своего попутчика. Осторож¬ность в методах ведания просто необходима— ведь это всегда обоюдный процесс, в котором и познаю¬щий, и познаваемое становятся на мгновение единым целым. В этот миг появляется то, что профаны назы¬вают «общей кармой», мы об этом еще поговорим. Да, осторожность была необходима, но я, сколь ни стре¬мился к ней, все же оказался не готов к обрушивше¬муся на меня Знанию. Слабое подобие