ОШО РАДЖНИШ

МАСТЕР

вам не разбудить их — они в коматозном состоянии. Но, по существу, различия нет.

По существу, мы созданы из одного и того же вещества. Человеческое вы существо, скала, дерево или будда — все это лишь формы. Человек окончательно пробужденный будет знать, что все формы — это только формы и ничего больше. Реальность внутри них одинакова, одна и та же.

Но таких людей, как Юн Цзя, обязательно понимают неправильно. Поэтому Да Хуэй и говорит: Но, при всех этих словах, много есть таких, кто заблуждается. Как можете вы согласиться, что между скалой и буддой нет различия?

В самом деле, через триста лет после смерти Гаутамы Будды, когда была создана первая его статуя, скульптор, который сделал это, выполнил ее специально из чисто-белого мрамора. На вопрос, почему он выбрал белый мрамор — ведь есть много других оттенков мрамора и много других видов камня, — он ответил: «Белый мрамор и Гаутама Будда, сидящий в безмолвии, имеют какое-то сходство: одна и та же красота, одна и та же мягкость, одна и та же грация».

Глядишь на некоторые великолепные статуи, и так и кажется, что статуя вот-вот раскроет глаза...

В Аджанте буддийские монахи сделали нечто совершенно удивительное. Они изрезали целую гору и сделали в ней большие пещеры; несколько пещер такие же большие, как эта аудитория, так что пятьсот человек могут очень легко сидеть в медитации в одной пещере. В каждой пещере есть скульптура Будды, а в последней пещере — скульптура Будды в момент, когда он лежит и готов отойти в вечный сон. Эта прекрасная статуя лежащего Будды настолько жива, что так и чувствуешь — в любой миг он может пробудиться.

Человек, который создал первую статую, отметил, что в мраморе есть нечто очень схожее, потому что в его мягкости, в его красоте присутствует нечто от качеств Гаутамы Будды. Наверное, сам он не был просветленным существом, иначе он сказал бы, что в статуе Гаутама Будда крепко спит, а в Гаутаме Будде статуя пробудилась. Такова единственная разница — большой разницы нет.

Мистическое утверждение такого рода можно понять лишь тогда, когда у вас начнутся определенные переживания, когда у вас возникнут моменты согласия с реальностью, моменты глубокой гармонии и единства. Тогда не только эти утверждения, но и миллионы других станут сразу же ясны вам.

Я говорил о сотнях мистиков, и — вы будете удивлены — я никогда не читал тех людей раньше. Например, этот Да Хуэй: я не знаю, что он скажет завтра, я не знаю, чем он закончит; я просто продолжаю отзываться на его изречения,