Лев Толстой

Исповедь

путями, есть ничто.

Суета сует, -- говорит Соломон, -- суета сует -- всЕ суета! Что пользы человеку от всех трудов его, которыми трудится он под солнцем? Род преходит и род приходит, а земля пребывает вовеки. Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться; и нет ничего нового под солнцем. Бывает нечто, о чЕм говорят: смотри, вот это новое; но это было уже в веках, бывших прежде нас. Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после. Я, Екклезиаст, был царЕм над Израилем в Иерусалиме. И предал я сердце моЕ тому, чтоб исследовать и испытать мудростию всЕ, что делается под небом: это тяжЕлое занятие дал Бог сынам человеческим, чтоб они упражнялись в нЕм. Видел я все дела, какие делаются под солнцем, и вот, всЕ суета и томление духа... Говорил я в сердце моЕм так: вот я возвеличился, приобрЕл мудрости больше всех, которые были прежде меня над Иерусалимом, и сердце моЕ видело много мудрости и знания. И предал я сердце моЕ тому, чтобы познать мудрость и познать безумие и глупость; узнал, что и это -- томление духа. Потому что во многой мудрости много печали; и кто умножает познания -- умножает скорбь.

Сказал я в сердце моЕм: дай испытаю я тебя веселием и наслаждусь добром; но и это -- суета.

О смехе сказал я: глупость, а о веселии: что оно делает? Вздумал я в сердце своЕм услаждать вином тело моЕ и, между тем как сердце моЕ руководилось мудростью, придержаться и глупости, доколе не увижу, что хорошо для сынов человеческих, что должны были бы они делать под небом в немногие дни своей жизни. Я предпринял большие дела: построил себе домы, насадил себе виноградники. Устроил себе сады и рощи и насадил в них всякие плодовитые дерева; сделал себе водоЕмы для орошения из них рощей, произращающих деревья; приобрЕл себе слуг и служанок, и домочадцы были у меня; также крупного и мелкого скота было у меня больше, нежели у всех, бывших прежде меня в Иерусалиме; собрал себе серебра, и золота, и драгоценностей от царей и областей; завЕл у себя певцов и певиц и услаждения сынов человеческих -- разные музыкальные орудия. И сделался я великим и богатым больше всех, бывших прежде меня в Иерусалиме; и мудрость моя пребывала со мною. Чего бы глаза мои ни пожелали, я не отказывал им, не возбранял сердцу моему никакого веселия. И оглянулся я на все дела мои, которые сделали руки мои, и на труд, которым трудился я, делая их, и вот всЕ -- суета и томление духа, и нет от них пользы под солнцем. И оглянулся я, чтобы взглянуть на мудрость, и безумие, и глупость. Но узнал я, что одна участь постигает их всех. И сказал я в сердце своЕм: и меня постигнет та же участь, как и глупого, -- к чему же я сделался очень мудрым? И сказал я в сердце моЕм, что и это -- суета.

Потому что мудрого не будут помнить вечно, как и глупого; в грядущие дни всЕ будет забыто, и, увы, мудрый умирает наравне с глупым! И возненавидел я жизнь, потому что противны мне стали дела, которые делаются под солнцем, ибо всЕ -- суета и томление духа. И возненавидел я весь труд мой, которым трудился под солнцем, потому что должен оставить его человеку, который будет после меня. Ибо что будет иметь человек от всего труда своего и заботы сердца своего, что трудится он под солнцем? Потому что все дни его -- скорби, и его труды -- беспокойство; даже и ночью сердце его не знает покоя.

И это -- суета. Не во власти человека и то благо, чтоб есть и пить и услаждать душу свою от труда своего...

Всему и всем -- одно: одна участь праведнику и нечестивому, доброму и злому, чистому и нечистому, приносящему жертву и не приносящему жертвы; как добродетельному, так и грешнику; как клянущемуся, так и боящемуся клятвы.

Это-то и худо во всЕм, что делается под солнцем, что одна участь всем, и сердце сынов человеческих исполнено зла, и безумие в сердце их, в жизни их; а после того они отходят к умершим. Кто находится между живыми, тому есть ещЕ надежда, так как и псу живому лучше, нежели мЕртвому льву. Живые знают, что умрут, а мЕртвые не знают ничего, и уже нет им воздаяния, потому что и память о них предана забвению; и любовь их, и ненависть их, и ревность их уже исчезли, и нет им более чести вовеки ни в чЕм, что делается под солнцем.