Рыбалка Александр

Убить Мессию

если они не

успеют, деньги уже больше не понадобятся). Трубку у рабби Элазара взял

шамаш (секретарь), с которым Давиду уже несколько раз приходилось

сталкиваться.

- Да, Амикам. Вы хотите записаться на прием к раву?

Тут в трубке зашумело, и совсем другой голос сказал:

- Это я, Элазар. Я ждал вашего звонка еще вчера.

Давид на секунду даже потерял дар речи. Но раввин Элазар поторопил его:

- Быстрее, у нас не так уж много времени. Вы хотите приехать?

- Да, - наконец нашелся каббалист. - Вы что, представляете, что сейчас

происходит?

- Только в общих чертах, - признался рабби Элазар. - И если мои

предчувствия меня не обманывают, положение сейчас - самое скверное.

- Где-то через час я буду у вас, - сказал Давид и повесил трубку. Тот

час же зазвонил мобильный телефон у него в кармане.

- Мы еще живы? - раздался в трубке голос Керопа. - А может, мир уже

разрушен и восстановлен заново?

Давид сдержанно застонал:

- Я уже изнемогаю от твоих шуток. Сейчас я выхожу из дома...

Говоря эти слова, Давид действительно помахал жене рукой, вышел из

квартиры и закрыл за собой дверь.

... сажусь на машину и еду к местному чудотворцу, рабби Элазару. Только

что я с ним говорил, и у меня сложилось впечатление, что он все знает про

наши приключения.

- Вопрос только - сможет ли он дать конкретный совет? - Кероп понизил

голос.

- Сегодня утром я говорил с патриархом. Ты знаешь, наш патриарх очень

стар, но он был буквально поражен услышанным. Дельного совета он дать не

смог, но обещал сразу же связаться с Католикосом.

- Ладно, посмотрим, что они посоветуют, - Давид скептически хмыкнул,

однако довольно тихо - чтобы этот звук не уловил мобильник. - Греки

звонили?

- Пока нет. Наверное, еще молятся.

- Кстати, а в церкви можно использовать мобильный? - Давиду вспомнился

указ, изданный главным раввинатским судом Иерусалима (общины

Богобоязненных) - о том, что в синагогах мобильные телефоны следует

отключать. Давид и сам несколько раз попадал в неприятное положение, когда

в самых патетических местах молитвы раздавался звонок забытого пелефона.

- Очень удобно, - на полном серьезе сказал Кероп. - Особенно в больших

соборах, где батюшка сможет позвонить дьякону во время службы - передай,

мол, чтобы там погромче на клиросе.

Давид, вышедший уже из дома и садящийся в машину, рассмеялся:

- Ладно, свяжись с отцом Никанором, а я позвоню, как только у меня

будут какие-нибудь новости.

Путь ему предстоял недалекий, но и неблизкий - в Бейт-Шемеш, где рабби

Элазар (или, как его называли большинство посетителей, восточные евреи,

баба (отец) Элазар) за день принимал тысячи просителей и каждому

раздавал по благословлению.

Давненько не был там Давид, какое-то время ему пришлось поплутать по

Бейт-Шемешу, пока встреченный старик в черной кипе не указал ему

кратчайшего пути к дому рабби.

Оставив машину во дворе, каббалист прошел внутрь просторной синагоги.

Справа от входа, у стены, стоял стол, за котором сидел баба Элазар в

белом балахоне с полностью закрывающим лицо капюшоном. К нему тянулась

длинная очередь страждущих. Время от времени кто-то отходил в сторону,

чтобы попить воды или немного подкрепиться (у другой стены стоял длинный

стол, уставленный бутылками с Кока-колой и печеньем), при этом громко

говорилась браха, и вся очередь вслух отвечала: Амен!

От каждого подошедшего рабби Элазар принимал записку, потом

пожертвование (купюры и чеки он, не глядя, бросал под стол в специальный

ящик), говорил несколько минут - после чего, взяв посетителя за руку,

передавал ему благословение Божье. Благословение тут получали все - и тот,

кто принес смятую купюру в 20 шекелей, и тот, кто смог выписать чек на

несколько тысяч долларов.

Как только Давид вошел в зал синагоги, рабби Элазар сделал

останавливающий жест рукой (как он увидел его из-под плотного шелкового

капюшона?). Очередь замерла, а рабби встал и быстрым шагом прошел в

боковую комнату, сделав еле заметный приглашающий знак для Давида. Тем не

менее этот знак заметила вся очередь, и проводила каббалиста частью

зависливыми, а частью уважительными взглядами - кто знает, что это за

человек, которого рабби удостоил личной аудиенцией?

В небольшой комнатке рабби Элазал откинул с лица капюшон, открыв

бледное усталое лицо с небольшой седеющей бородкой, и пристально взглянул

на Давида:

- Вот уже несколько дней, как я вижу вас во сне, - сказал он.