Игорь Зенин

Посланники

санитары природы, без которых равновесие в природе заметно нарушается...

Прошли те времена, когда волки, увидев над собой вертушку, ложились на снег. Теперь они бросаются в рассыпную, не давая влёт стрелять себя.

Но вертолёт, кругами ложась на цель, методично и точно извергал смертоносные, тявкающие, как глупые домашние болонки, искры, после которых, волчьи мышцы сводила невыносимая смертельная боль и сильно пахло родной кровью, текшей тонкими ручейками, застывающими на снегу...

Через полчаса людская потеха кончилась. Конвульсии умирающих зверей затихли.

Вертолёт гордо и величаво опустился между серыми телами. Побросав добычу в прожорливое тело алюминиевого монстра, хищники в камуфляже с ружьями полетели догонять перепуганных сайгаков.

Чикатало удовлетворённо посматривал на худых, но огромных, с густой здоровой шерстью, степных хищников.

Увлечённый упоением смерти, наслаждаясь предсмертными конвульсиями, генерал ФСБ не заметил одной странной вещи, и тем более, бурых пятен в стороне от взбитого сайгачьими копытами снега.

Штирлиц двадцать первого века, думая об опасности сайгаков, не учёл одну вещь — волк остаётся волком всегда и везде. Он — не человек.

Это только человек может стать и свиньёй, и дворцовой дворнягой одновременно. Хотя, при этом, он будет считать себя гением, Великим магистром, или Суперчеловеком.

...За несколько часов до прилёта вертолёта пятнадцать обессиленных волков сделали невозможное.

Они смогли нагнать стадо и отбить маленького телёнка, который родился уже после облучения. И в утробе, и, с молоком матери, он впитал изменённый Геном Жизни.

Он впитал Ответный удар Природы на Беспредел Планетарных Бандитов. Маленькому сайгаку не хватило сил в этом марафоне по снегам Кулунды.

Как только он стал отставать, его окружили молодые сильные быки для охраны. Но ярость и страсть догонявших волков была так велика, что сайгаки ничего не смогли противопоставить хищникам.

Волки сделали вид, что нападают на взрослых быков. Рискуя попасть на рога, они вцепились в ляжки нескольких сайгаков, но, тут же отпрыгнули, не дожидаясь контрудара.

Сайгаки в испуге отпрянули, оголив телёнка, который тут же был взят в кольцо, и волки погнали его в сторону от стада. Для пятнадцати волков это было очень мало.

Но вожак не дал съесть даже это. Он, слизав только кровь с ещё теплого животного, взобрался на снежный бархан, пытаясь увидеть хвост стаи...

Он отогнал от аппетитного и пахнущего мяса четырнадцать матёрых волков и погнал их опять на уходящее в даль стадо... А через пятнадцать минут прилетел вертолёт...

И генерал не знал, как не знали и сами изобретатели торсионного генератора, что информация с телёнка, через слизанную кровь, передалась вожаку.

В нём произошла неизвестная мутация, и волк стал смертельно опасен, даже после смерти...

Чикатало удовлетворённо посматривал на худых, но огромных, с густой здоровой шерстью, степных хищников...

Он незаметно отсоединил магазин у экспериментальной винтовки новейшего образца и присоединил другой, с разрывными пулями повышенной эффективности.

Расчёт был прост: разорванных в клочья сайгаков он забирать не будет, и другие не возьмут.

А это значит, что честь генерала останется незапятнанной и чистой, как белоснежная сорочка в рекламе бракованного порошка...

Сайгаков он стрелял с упоением, спокойно и уверенно переходя с цели на цель. Теперь он не метился в голову. Он стрелял в тела животных.

Через некоторое время, вертолёт опять сел, собирая добычу. Но, среди разбросанных по степи тел, половина была изуродована разрывными пулями.

Пришлось их выбирать, на месте производя экспертизу, и стаскивать по две-три туши вместе. После этого, вертолёт, подпрыгивая, как горный козёл, проглотил их своим металлическим чревом.

Смеркалось...

Довольный и смеющийся вертолёт, насытившись чужой жизнью, запив её водкой сибирского разлива, разрубая морозный воздух свистящими лопастями, натружено взлетев, ушёл в ночь.

* * *

Стемнело. Рассыпанные по чёрному бархату неба звёзды освещали бриллиантовый снег Кулунды.