Игорь Зенин

Посланники

память. Говорят, у тебя уже есть опыт в этом деле.

— Опыт есть. Но тебе также, правильно говорили, что такие вещи нужно делать очень осторожно, а лучше — вообще не делать. Такие эксперименты нужны в очень редких случаях.

— Я очень хочу это знать. Мне это необходимо для следующего шага в моей жизни.

— Хорошо. Но только не здесь. Тут очень шумно. Нужно спокойное тихое место. Пойдём отсюда. Девчонкам намекни, что я тебя снял.

Анна и Игнат вышли на улицу и пошли в сумерках города. Вскоре им попалось летнее кафе на краю парка. Взяв по кружке пива, парочка села за одинокий столик, стоявший с краю площадки кафе.

Игнат пронзительно в упор смотрел на Анну. Ее лицо выражало полную отстранённость, физическую и психологическую, словно она сидела в гинекологическом кресле.

«Очень хорошо, умница. Видно, что долго готовилась к этой процедуре. Даже волнения нет. И, видимо, доверяет. Или вообще не представляет, что это такое», — подумал Игнат.

После этого, он потерял контроль над своими мыслями, медленно проваливаясь в толщу времён. Не отрываясь от Анны, он медленно и осторожно вошел в её оболочку, медленно и незаметно залез в душу...

Два человека перестали существовать. За столиком сидела межпространственная совокупность двух противоположных тел единой энергетики.

Единая энергоинформационная система, словно космический корабль, с невидимыми клубами пыли, дыма и огня медленно взяла старт.

«Главное — удачно приземлиться потом», — мелькнуло у Игната в голове.

— Анна, я сейчас буду задавать тебе вопросы, а ты отвечай не думая, сразу. Если будет пауза, значит, вопрос пройден, и ответ не нужен.

После этого он стал задавать вопросы. Один за одним, специально их путая, анализируя два ответа — вербальный, и не вербальный.

После этого, шёл новый вопрос, перекрёстный, или уточняющий, иногда — случайный.

Когда Анна начинала чувствовать, куда клонит Игнат, он задавал ей тупые и пустые вопросы, которые её ставили в тупик. Сознание мешало пробить толщу времён.

Так продолжалось долго. Вопросы шли один за одним. Наконец, Игнат, уставший, словно не спал ночь, внимательно, минут пять, изучал состояние Анны. Посадка прошла успешно.

— Анна, как самочувствие?

— Превосходное. Что, оно должно быть другим? Я плохо работала, плохо себя вела?

— Нет, наоборот, всё хорошо, — Игнат чуть было не рассмеялся.

Взяв ещё по кружке пива, он, на какое-то время, замер, подбирая слова...

Через несколько минут он начал говорить.

Голос

— Это было более четырёхсот лет тому назад. В одной из западных стран жила бедная, но знатная семья Уотербергов.

За прошедшие века эти земли переходили из рук в руки: это были земли и Германии, и Австрии, и Швеции, и Франции, поэтому трудно сказать, в какой стране они жили.

В семье была одна дочь — остальные дети умерли от неизвестной эпидемии, прокатившейся по Европе несколько лет до этого.

Единственная дочь подрастала. Если учесть, что средняя жизнь человека длилась, примерно, сорок лет, то, можно сказать, что девушка была в полном расцвете сил, поскольку, ей тогда было семнадцать.

Дальнейшие события развивались обыденно: знакомство на рыцарском турнире, куда семья Уотербергов была приглашена, со старым, но богатым и знатным рыцарем.

Потом — свадьба, семейная жизнь, новые знакомства, торжества, балы и пиры.

Девушка, кстати, звали её Антунаэтта, привыкшая к спокойной жизни в глубинке дремучих лесов, быстро смогла вжиться в новую роль.

Первые несколько лет она буквально летала на крыльях. Но природа тихонько и незаметно берёт своё.

Гуляя по замку, Антунаэтта любила рассматривать картины, которые висели во всех залах замка.

Каждый вечер, со свечой в руках, она бродила, рассматривая рыцарей, герцогов, светских дам, флейлин, дядей и тётей своего мужа.

Антунаэтта знала все их имена наизусть, где и когда запечатлела кисть живописца своих новых родственников.

Но, больше всего, ей нравился портрет арбалетчика, молодого паренька, который удостоился чести быть запечатлённым за то, что спас жизнь старому графу в каком-то бою.