Авессалом Подводный

Возвращенный оккультизм или Повесть о тонкой семерке 3

'я' - а истекающий при этом поток энергии должен быть

воспринят внешним миром.

Другие опасности двенадцатого дома: непонимание необходимости или сути

жертвы; сопротивление ей, т.е. фиксация на уже отживших связях; трансляция

энергии в неподходящее место (неправильный выбор исповедника) или время

(неготовность к исповеди: своя и мира). И, наконец, неправильное понимание

окончания двенадцатого дома: то, что в результате открывается человеку, есть

тайна, но это именно скрытая дотоле структура, а не истина, и жизнь на этом

не кончается, а течет неведомо куда далее.

Двенадцатый дом в Овне, управляющий нисходящим буддхиальным потоком,

дает необходимость время от времени хоронить иллюзии, произведенные в картине

мира своей непонятной миссией и недоделанными идеалами, а также расставаться

со взглядами, которые совсем недавно казались очень лично-своими, выношенными

и выстраданными. Но в результате человек будет постигать глубокие структуры

своих жизненных сюжетов, что быстро скажется и на потоке его внешних и

внутренних событий.

Сатурн в двенадцатом доме - высокие требования к самоотверженности и

внутренней честности человека, но и способность открывать глубочайшие тайны

мира, безнадежно скрытые от всех остальных.

Аспекты.

Наличие аспекта между планетами гороскопа означает акцентуацию канала,

прямо связывающего два не соседние тела. Например, трин между Венерой в

Скорпионе и Марсом в Рыбах в гороскопе автора символизирует два гармоничных

потока. Первый из них выходит из эфирного тела и далее через Венеру и Марс,

как-то модифицируясь по пути этими планетами и аспектом между ними (в данном

случае трином), вливается во впадающий в атманическое тело восходящий поток

Рыб. Второй поток, наоборот, выходит вместе с Рыбами из буддхиального тела и

через Марс и затем Венеру попадает в Скорпион и вместе с ним в астральное

тело. Интерпретацию обоих потоков автор оставляет читателю, ограничиваясь

замечанием, что толкование аспектов в астрологии относится к ее наиболее

трудным разделам - а каббалистическая астрология еще только ждет своих

исследователей и адептов.

Заключение.

В заключение автор, имея в виду облегчить читателю если не понимание, то

во всяком случае критику предложенного его благосклонному вниманию трактата,

предоставляет слово читательской тонкой семерке, давно уже пытающейся

высказать автору некоторые свои мнения и соображения:

Дракон: 'Ну, на три четверти это все, конечно, чушь, а остальное

содержится в давно и хорошо известных трудах, смотри хоть на Восток, хоть на

Запад. Почитал бы автор, к примеру, что-нибудь из дзен-буддизма или Мастера

Экхарта, не говоря об Аквинате, может и вовсе воздержался бы от

бумагомарания. Единственно, про меня местами неплохо получилось'.

Свинья: 'Ну уж и расстарался, и столько слов непонятных всюду понатыкал,

под конец и вовсе тошно становится (я, конечно, дальше шестой главы и вовсе

читать не стала). Ну так, кое-что иногда было любопытное, особенно про семью,

но все равно гадко, гадко, хотя про змея иногда смешно получается'.

Торопыжка: 'Распрыгался, разбегался, обо всем решил написать и ни о чем

так и не рассказал - чем меня позорить, на себя бы обернулся. Обо все по три

фразы, галопом по европам, - и с чем мы приходим к концу? Куча очисток на

месте горы картошки - куда ж она подевалася-то?!'

Желтый: 'Да я после него честнее добропорядочного англичанина, только

что давшего присягу на Библии! Что ни слово - не поймешь, в каком значении

употреблено, терминология не введена толком, и мало того - буквально на

каждом шагу сам себе противоречит, или вовсе невразумительное несет. Нет,

куда ни глянь, нигде смысла нету'.

Черный: 'Ругаться местами мастер, этого не отнимешь. Но чтобы порядок

навести - вот здесь совсем плохо. Одна только нумерация страниц и спасает, а

то бы вовсе в хаосе излияний своих захлебнулся. Так что порядку бы побольше

да потверже, и систему постройнее - глядишь, может и получилась бы книжка, а

так из всех достоинств - толщина, и больше ничего'.

Змей: 'Ну из любого угла вывернется, я, можно сказать, ребенок против

него. Вот уж совсем очевидно, что противоречит сам себе, вдруг хлоп - и все в

порядке, и вроде даже на пользу читателю концы, что с концами не сошлись.

Сам, дескать, соедини, тебе же впрок и пойдет! Изувер! Слов нет!'

Серый: 'Сколько же можно все писать да писать? Нешто от этого кто умнее