Рам Дасс

Зерно на мельницу

о Законе Дхармы, но для многих людей очень нелегко полюбить Закон Дхармы. Но мне очень легко любить Бога. А понятие Бога во многом то же, что и понятие Закона Дхармы. Это закон отношения вещей. Это изначальное сознание, единый разум. Предвечный Единый. Это то, что по сути своей пусто. Я сиживал перед Махарадж-джи и думал: "Я не намерен быть плененным этой формой". Так, пока он выдавал бы материал, я бы медитировал с закрытыми глазами, сосредоточенный на третьем глазу, я начал бы ощущать эту перемену, происходящую с моим телом и ощущал бы все больше и больше энергии: и вдруг с закрытыми глазами я встретился бы с ним на каком-то ином астральном плане. Вас сейчас это может очаровать. Весь этот мир оккультного; поиграть со всеми этими силами и существами. "Но Махарадж-джи, и это - не ты". И я прошел бы и этот план! Как, проходишь через бесчисленные двери. Подходишь к новой и думаешь, что эта дверь - последний храм, а потом видишь, что это лишь еще одна дверь и проходишь через нее. И проходишь через еще одну и еще. И если пройдешь достаточно далеко, то возвращаешься обратно прямо к себе самому, который не есть ни одна дверь. Все дело, метод и все это просто разваливается у тебя на глазах.

Когда я сижу с Махарадж-джи, сердце мое наполняется. Я вливаюсь в мир форм, а мир форм вливается в меня. Когда поток этот становится все грандиознее и грандиознее, границы между Махарадж-джи и мною пропадают. Для меня Махарадж-джи - весь мир, так что различие между мной и миром исчезает в потоке энергии. Со все большим и большим моим раскрытием через сердце я все более и более становлюсь сопричастным потоку вселенной в ее энергетической форме, и тогда начинаю восходить. Это как топливо. И я восхожу в состояния сознания, которые известны как состояния нана или состояния самадхи. Каждое восприятие есть иная форма Махарадж-джи, или Матери. И должно быть уничтожено. Ибо Махарадж-джи должен быть мною уничтожен, принят в себя; я должен предаться ему, пока не останется никаких границ. Он - не только все формы, доступные моему физическому глазу, но и духовному оку также. И когда я ухожу во все более и более высокие состояния, формы все меньше и меньше. А многие из этих форм лишь полуоформленные, ибо они на той грани, где соприкасается форма и бесформенное. На пути через эти планы бывают восприятия пустоты, холода и безличия. Они не пусты, потому что это "восприятия" пустоты. Вот разница. Есть планы или состояния невероятного блаженства и восторга, где все тело корчится от восторга. Как будто у каждой