Ошо (Бхагаван Шри Раджниш)

Интуиция - Знание за пределами логики

в женщине; он настаивал на самом деле не на том, чтобы не пускать женщин. Он говорил: "Я знаю, что вы не сможете победить бессознательное". В действительности это было не осуждением женщин, это было осуждением учеников. Он говорил, что принятие женщин создало бы ситуацию, в которой бессознательное захватило бы всю власть.

Он всеми возможными способами пытался это предотвратить. Он говорил своим монахам, чтобы они ходили, глядя только себе под ноги, чтобы они не могли увидеть лицо женщины на дороге или где-нибудь еще; самое большее, они могли увидеть ноги. Он говорил своим монахам: "Не касайтесь женщины, не говорите с женщиной". Один из его учеников настаивал. Он сказал:

- В некоторых ситуациях: например, женщина упала на дороге, больна или умирает, - ты хочешь, чтобы мы не заговорили с ней, не спросили, где она живет? Ты хочешь, чтобы мы ее не касались и не отнесли домой?

Он сказал:

- В таких редких ситуациях, да, вы можете касаться женщины и говорить с ней - но осознавайте, что это женщина.

Это настояние: "Осознавайте" - не против женщины, оно против твоего бессознательного. Если ты очень осознан, возможно, бессознательное не сможет проникнуть в сознательный ум и пересилить его.

Все религии были против женщины - не потому, что они были женоненавистническими, нет; они просто пытались защитить монахов, священников и пап. Конечно, я не согласен с их методологией, потому что это не способ защитить; фактически это делает тебя более воспламеняющимся. Монах, который никогда не касался женщины, который не разговаривал с женщиной, - власть инстинкта над ним будет сильнее, чем над человеком, который жил с женщинами, разговаривал с ними и был с ними таким же непринужденным, как и с любым мужчиной.

Монахи и монахини гораздо более подвержены инстинкту. Если ты совершенно отсекаешь инстинкт от удовлетворения, он может стать очень сильным - почти как наркотик - и опьянить тебя, заставить галлюцинировать. И в Средние века были монахи, которые исповедовались перед специальным судом, который сзывал Папа. Это был верховный суд, перед которым всем честным монахам и монахиням предлагалось исповедоваться: "Имели ли вы сношения с дьяволами и ведьмами?" И тысячи признавались: "Да, ночью приходят ведьмы, ночью приходят дьяволы".

Монастырские стены и ограды, конечно, не могут им помешать; это ведьмы и дьяволы! Они точно описывали, как выглядит дьявол, как выглядит ведьма, каким они подвергались сексуальным искушениям, которым они не могли противостоять. Этих монахов и монахинь погребали заживо, чтобы это было уроком для остальных.

Но никто не побеспокоился подумать о том, что к тебе никакая ведьма не придет, даже если ты будешь держать двери открытыми. К тебе никакой дьявол не придет. Почему эти дьяволы и ведьмы приходят только к католикам? - странно! Что плохого сделали бедные католики?

Причина проста. Они подавили секс настолько, что он раскалился в их сознании до кипения. И когда они пытаются заснуть, их сны о чем-то так живы, красочны и реалистичны - в зависимости от того, насколько они были этого лишены. Просто постись день или два, и ты увидишь: каждую ночь во сне тебе будут сниться роскошные пиры. И чем глубже становится пост и чем ты становишься голоднее, тем более и более твой пир будет становиться вкусным, ароматным, красочным, реалистичным. Может случиться, что через двадцать один день поста тебе может начать сниться еда наяву, в состоянии бодрствования. Спать больше не нужно; теперь бессознательное начинает просачиваться в сознательное, даже когда ты бодрствуешь. Многие монахи и монахини признавали, что это было не только ночью; дьяволы и ведьмы приходили заниматься с ними любовью и днем. И они ничего не могли сделать, это было просто за пределами их сил.

Другие религии делали то же самое. Мое усилие здесь прямо противоположно усилиям всех религий, потому что я вижу, что они сделали. Намерение было хорошим, но их понимание было недостаточно глубоким. Я хочу, чтобы женщины и мужчины жили вместе, были знакомы с телами друг друга, с различиями, полярностями, чтобы не было необходимости в том, чтобы носить что-то подавленное в бессознательном.