Юнг Карл Густав

Сознательный разум

гермафродит, отец - мать); наконец, к человеческим формам.

Спасителя (Христа) можно с одинаковым правом интерпретировать и как рыб как змею; рыбой он являечся, поскольку восстал из неведомых глубин, змеей - поскольку он таинственным образом вышел из тьмы. Рыбы и змеи представляют собой излюбленные символы для описания психических событий и переживаний, совершающих внезапный прорыв из бессознательного и обладающих либо устрашающим, либо искупляющим эффектом. На степень бессознательности указывают теплокровные либо холоднокровные позвоночные всех видов и даже беспозвоночные. Фактически, змея символизирует 'хладнокровные', не- человеческие психические содержания и тенденции, природа которых может быть как абстрактно интеллектуального, так и конкретного животного характера - это - вне- человеческие свойства в человеке.

Змея приходит спонтанно, ко всеобщему удивлению; она зачаровывает; ее вперившийся фиксированный взгляд не относится ни к чему конкретно; ее кровь холодна, и человеку она чужда; она переползает через спящего, а затем он находит ее в своем ботинке или в кармане. Она служит выражением его страха перед всем нечеловеческим и его почтением ко всему возвышенному, выходящему за рамки человеческого кругозора. Она - нижайшее (дьявол) и высочайшее (сын Божый, Логос, Нус, Агатодаймон). Присутствие змеи действует устрашающе; ее находят в неожиданных местах и в непредвиденное время. Как и рыба, она воплощает тьму неизмеримой глубины, пучину вод, лес, ночь, пещеру. Змея - не аллегория и не метафора, ибо ее особенная форма символична сама по себе; важно отметить, что именно 'Сын' имеет форму змеи, а не наоборот: змея не означает 'Сын'.

Все 'шокирующие' сюрпризы, в избытке содержащиеся в сновидениях, всегда надо понимать иносказательно, пусть они даже и будут облечены в чувственную образность, не останавливающуюся ни перед каким шутовством и ни перед какими непристойностями. Такие образы не должны оскорблять наше восприятие поскольку они не наделены на это. Они представляют собой как бы запинающиеся попытки выразить некое ускользающее значение, завладевшее вниманием сновидца.

Символы целостности:

* Геометрические структуры, содержащие элементы круга или кватерниона;

* это - квадратные фигуры, поделенные на четыре части или приобретающие форму креста;

* Эта также могут быть четыре объекта или лица соотносящиеся друг с другом либо по значению, либо по способу упорядочения;

* число 'восемь' будучи удвоением числа 'четыре'. Особым вариант мотива четырехсоставности оказывается дилемма 3+1. Число 12 'двенадцать' (Зх4) представляется входящим в тот же ряд в качестве разрешения дилеммы;

* Число 'три' можно считать относительной целостностью, поскольку обычно им представлена либо духовная целостность, являющаяся порождением мысли как, например, Троица, - либо целостность инстинктивная, хтоническая, подобная триадической природе богов подземного мира.

* Производным от мотивов круга и кватерниона выступает символ геометрически сформированного кристалла и чудодейственного камня. Аналогия ведет к городу, замку, церкви, дому, и сосуду.

* Еще один вариант символа колесо.

Вода в современных снах и видениях выступает в виде голубой поверхности, в которой отражается небо, в виде озера, четырех рек (например Швейцария как сердце Европы, с реками Рейном, Тичино, Роной и Инном, или же - сад Эдема, с реками Гихоном, Писоном, Хиддекелем и Евфратом), в виде исцеляющей воды, освященной воды и т.д. Иногда вода ассоциируется с огнем или даже комбинируется с ним, как огненная вода (вино, алкоголь).

Как круг контрастирует с квадратом, так и кватернион контрастирует с мотивом 3 + 1, а позитивная, прекрасная, добрая, достойная любви и восхищения человеческая фигура - с демоническим, незаконорожденным существом, негативным, уродливым, злым, достойным презрения и служащим объектом страха. Устрашающие фигуры могут быть вызваны к жизни именно тем страхом, который сознание испытывает перед бессознательным. Не следует недооценивать важность сознания; а потому, рекомендуется хотя бы некоторой степени устанавливать причинную связь противоречивых проявлений бессознательного с сознательной позицией. Однако же, сознание не следует и переоценивать, поскольку опыт дает в наше распоряжение слишком многие неопровержимые доказательства автономности компенсаторных бессознательных процессов, лишающие нас права искать источник подобных антиномий исключительно в сознании. Между сознанием и бессознательным имеется своего рода 'соотношение неопределенности', ибо наблюдатель