У.К.Джадж

Галерея астральных образов

Приблизившись, он увидел, что моя кровь каким-то непостижимым образом смешалась с тем, что осталось от пятен рептилии, чью смерть я исполнил. Отсюда¬то и исходил пар, осаждающийся на подставке. И вдруг, в центре облачка, он, к своему изумлению, заметил медленно вырастающий светящийся камень, чье сияние заполнило пространство.

'Вот и снова Алмаз, - вскричал он. - Я буду ждать и увижу, как он полностью восстановится, и тогда победа будет за мной. То, что казалось убийством, станет чудом'.

Как только он произнес последнее слово, облачко исчезло, впитав всю мою кровь, и сияние камня наполнило его радостью.

Протянув руки, он схватил его с подставки, но тут же лицо его исказил ужас. Напрасно пытался он оторвать камень: он, казалось, прилип к его руке; камень уменьшился, пронзая его ужасными болями. Другие священники, поднявшиеся вслед за ним, чтобы вымыть зал, застыли у двери. Лицо первосвященника было обращено к ним, а из тела его исходил поток красного мерцающего света, наполнившего сердца их страхом так, что они не в силах были пошевелиться или заговорить. Это длилось недолго, - пока Алмаз не исчез с его руки полностью, - и тогда тело первосвященника распалось на тысячи кусков, а отвратительная душа, стеная, полетела в пространство, сопровождаемая демоническими формами. Алмаз был лишь иллюзией, то была моя кровь 'воззвавшая с Земли', принявшая форму Алмаза под воздействием его мыслей и честолюбивых желаний.

'Идем же, - сказал мне монах, - идем же со мной на вершину'.

Мы поднялись на гору в молчании, и уже на вершине он повернулся, испытующе взглянув на меня, и под его взглядом я вскоре почувствовал, что как бы смотрю на экран, скрывающий что-то от моего взора. Экран и монах исчезли, а на их месте под собой я увидел город. Теперь я стоял на внутренней, очень высокой башне высочайшего из зданий. Это был древний храм, управлявший городом магов. Неподалеку стоял высокий мужчина благородной наружности. Я знал, что это монах, но как же он преобразился! А рядом с ним стоял юноша, от которого ко мне шли лучи света, мягкие, но ясные, тонкие, но четко различимые. Я понял, что это был я. Обращаясь к монаху, я спросил:

'Что это и почему это так?'

'Это прошлое и настоящее, - ответил он, - а теперь - ты в будущем'.

'А он', - спросил я, указывая на юношу.

'Это ты сам'.

'Но как же я могу видеть все это? Что удерживает на месте этот образ?'

'Это волшебное зеркало времени. Оно хранит для тебя образ, вечно скрывая его. Обернись и посмотри вверх над собой'.

Подчиняясь его словам, я обратил взор на город, раскинувшийся внизу, а затем поднял глаза вверх. Вначале я не увидело ничего кроме неба и звезд. Но потом, как бы из эфира, появилась поверхность, через которую все еще просвечивали звезды, а затем, когда взгляд мой стал пристальнее, она стала настолько явной, что, казалось, ее можно было потрогать, звезды же исчезли. Инстинктивно я чувствовал, что если мысли мои уклонятся хоть на миг, я вновь увижу лишь небо. Итак, я оставался предельно внимательным. Постепенно на поверхности в воздухе стали проявляться картины - сам город, его жители со всем многоцветием красок их жизни. Смутный шум лился сверху, как будто там действительно жили люди. Видение задрожало и исчезло, на смену ему появилось новое - желания и мысли тех, кто жил внизу. Здесь не было событий действительной жизни, лишь изумительные образы, рожденные мыслями: живые радуги, переливающиеся драгоценные камни, прозрачные кристаллы. Но вскоре темная зловещая черта змеей проползла по ослепительному видению, оставляя после себя то здесь, то там черные пятна и полосы. И снова я услышал мягкий, проникновенный голос монаха:

'Зеркало времени исчезает; жажда власти, страсти, ревность, тщеславие искажают его. Скоро оно потухнет. Смотри'.

И я смотрел и видел, как на поверхности зеркала передо мной проходили столетия. Все великолепие исчезло. Остался лишь грязный фон с отталкивающими, темными контурами событий, вечных спутников раздора и жадности. Кое-где были видны слабые всполохи и полосы света - добрые дела и помыслы тех, кто еще оставался духовен. И тут у меня возникла неожиданная мысль: 'Так что же это за зеркало?'

'Когда ты снова придешь, родившись на Земле, его будут называть

Астральным Светом', - произнес голос монаха.