Лобсанг Рампа

Пещеры Древних (Часть 1)

за руку и вывернул ее так, что я не мог убежать. Мне пришлось нехотя пойти с ним.

В Тибете мы все выполняем ручную и грязную работу.

— Это учит нас смирению! — говорят одни.

— Предотвращает высокомерие у мальчишек! — отмечают другие.

— Ликвидирует классовые различия! — утверждают третьи.

Мальчишки и монахи выполняют такую работу только ради дисциплины, поскольку, разумеется, существует штат низших монахов для домашних работ. Но все мальчишки и монахи участвуют в наиболее неприятных работах. Мы ненавидим это, потому что низшие используют нас как рабов, зная, что у нас нет возможности жаловаться. Жаловаться? Да ведь это специально предназначено для создания трудностей!

Мы спустились вниз по каменному коридору, затем по ступеням, которые были сделаны из двух деревянных поперечин, прикрепленных к брусьям, и оказались в кухне.

— Здесь! — сказал монах, державший меня. — Вычисти дырки в камнях.

Я взял острый металлический шип, забрался на один из огромных жерновов и принялся выковыривать остатки, застрявшие в выбоинах. Камень был запущенный и теперь уже не молол ячмень, а портил. Мне надо было вычистить поверхность, чтобы она снова стала чистой и твердой. А монах в это время стоял рядом и лениво ковырялся в зубах.

— Эй! — крикнул кто-то у входа. — Тьюзди Лобсанг Рампа! Тьюзди Лобсанг Рампа здесь? Благородный Лама Мингьяр Дондуп срочно хочет его видеть.

Я инстинктивно поднялся и спрыгнул с камня.

— Я здесь! — закричал я.

Монах поднял свой круглый кулак и сильно ударил меня по голове, свалив на землю.

— Я сказал: ты останешься здесь и будешь делать свою работу, — прорычал он. — Если ты кому-то нужен, пусть он придет сюда лично.

Схватив за нос, он поднял меня и бросил на камень. Я ударился головой об угол, и все звезды Вселенной засверкали у меня в глазах. Затем они погасли, оставив мир пустым и черным.

Я чувствовал себя странно, мне казалось, что я поднимался горизонтально, а затем стал на ноги. Я слышал звуки огромного звонкого колокола, и создавалось впечатление, что он отсчитывает секунды моей Жизни:

— Бом! Бом! Бом!

С последним ударом мне показалось, что меня поразила синяя молния. В одно мгновение все озарилось ярким желтоватым светом, в котором окружающий мир воспринимался выразительнее, чем обычно.

— О – о – о, — сказал я себе, — итак, я вышел из своего тела! О! Это действительно выглядит странно!

У меня был значительный опыт астральных путешествий — я побывал далеко за пределами нашей старушки-Земли, а также посетил множество величайших городов на нашей планете. Но несмотря на это, происходящее со мной было моим первым опытом «выпрыгивания из тела». Я стоял рядом с большим жерновом и смотрел на грязную, одетую в весьма изодранную мантию маленькую фигурку, растянувшуюся на земле. Я внимательно смотрел вниз. Единственным, что меня интересовало, было то, как мое астральное тело соединяется с этой фигурой при помощи голубовато-белой волокнистой нити, которая все время пульсировала, то вспыхивая ярче, то угасая. Затем я еще внимательней присмотрелся к своему телу, растянувшемуся на каменной плите, и испугался. На левом виске зияла большая рана, из которой струилась темно-красная кровь. Кровь стекала в дыры камней и смешивалась с остатками ячменя, которые еще не были оттуда вычищены.

Внезапное волнение привлекло мое внимание. Я повернулся и увидел своего Наставника, ламу Мингьяра Дондупа, входившего в кухню с белым от гнева лицом. Он прошел вперед и остановился возле монаха, который заведовал кухней, — монаха, так сильно ударившего меня. Вокруг была мертвая тишина, никто не произнес ни одного слова. Глаза Наставника, казалось, извергали молнии. Он посмотрел на монаха, и тот со вздохом, будто проткнутый воздушный шар, медленно сполз на каменный пол. Наставник отвернулся от него и подошел к моему хрипящему телу, которое лежало на каменном кругу. Я посмотрел на себя. Я действительно был очарован мыслью о том, что теперь я могу выйти из тела на небольшое расстояние. Совершать дальние странствия в астрале было чрезвычайно легко, и я всегда имел такую способность, но выход из собственного тела и созерцание его со стороны были новым и интересным опытом.

Не обращая внимания на происходящее с моим телом, я позволил себе возноситься все выше и выше.

— О! — непроизвольно сказал я, пройдя сквозь потолок и попав в комнату над кухней.