Лобсанг Рампа

История Рампы (Часть 1)

с ним обращались.

— Вот это да, приятель! — сказал потом хозяин гаража. — Здорово он расщедрился, вам неслыханно повезло.

— Мне нужна работа, которая доставила бы меня в Канаду, — сказал я. — Вы не могли бы мне помочь?

— Ну, — сказал хозяин гаража, вам, конечно, надо в Ванкувер, а у меня в те края ничего нет. Зато у меня есть один человек, которому нужен новый «Де Сото». Он живет в Оровилле, у самой границы. Так далеко он сам, машину не поведет и будет очень рад, если кто-нибудь ее пригонит. Он вполне кредитоспособен. Я ему сейчас позвоню.

— Слушай, Хэнк! — сказал хозяин по телефону. — Кончай тянуть волынку и выкладывай начистоту, хочешь ты свой «Де Сото» или нет? — Потом он немного послушал и перебил собеседника: — Ну, а я тебе что говорю? У меня тут есть парень, который едет в Оровилл по дороге в Канаду. Он привел сюда «линкольн» из самого Нью-Йорка. Что скажешь, Хэнк?

Хэнк что-то долго бубнил из своего Оровилла. Его голос доносился до меня булькающей мешаниной звуков. Хозяин гаража раздраженно перевел дух.

— Ну что ты за балбес такой чертов! — воскликнул он. — Можешь., оставить чек в банке. Я тебя знаю больше двадцати лет, и мне нечего бояться, что ты меня надуешь. — Он послушал еще немного. — О-о'кей, — сказал он наконец, — это я сделаю. Да, я внесу это в счет. — Он повесил трубку и шумно выдохнул воздух. — Слушайте, мистер, — обратился он ко мне, — вы что-нибудь смыслите в женщинах?

В женщинах? А что, по его мнению, я должен смыслить в женщинах? Кто в них вообще хоть что-нибудь смыслит? Женщины — это загадка даже для самих себя! Наткнувшись на мой тупой взгляд, хозяин гаража пояснил:

— Этот самый Хэнк, он холостяк с сорокалетним стажем, это я точно знаю. А теперь он хочет, чтобы вы привезли ему какие-то дамские тряпки. Ну-ну, не иначе как этот старый пес заделался гомиком. Я спрошу у жены, что ему выслать.

В конце недели я выехал из Сиэтла в новеньком «Де Сото» с полным грузом женской одежды. Жена хозяина предусмотрительно позвонила Хэнку и выяснила, в чем дело. Из Сиэтла в Вэнэтчи, из Вэнэтчи в Оровилл. Хэнк остался доволен, так что я не теряя времени двинулся дальше в Канаду. Несколько дней я пробыл в местечке Осойус. Затем по счастливому стечению обстоятельств мне удалось пересечь всю Канаду из Трейла через Оттаву, Монреаль и Квебек. Здесь не стоит по дробно об этом рассказывать, потому что все было настолько необычно, что вполне могло бы стать темой отдельной книги.

Квебек — замечательный город, с тем лишь единственным недостатком, что в некоторых его районах к человеку не слишком приветливо относятся, если он не знает французского. Моих познаний в этом языке оказалось как раз достаточно, чтобы выжить. Я зачастил в портовую часть города и, раздобыв членский билет профсоюза моряков, нанялся на судно палубным матросом. Не слишком высокооплачиваемая работа, которая, впрочем, позволила мне еще раз пересечь Атлантику, отработав проезд. Корабль оказался старым грязным корытом. Капитан и его помощники давным-давно утратили всякий интерес к морю и к собственному судну. Приборкой на борту почти не занимались. Отношение ко мне было неприязненным, поскольку я не играл в азартные игры и не участвовал в разговорах о женщинах. Меня побаивались, так как все попытки корабельного забияки утвердиться в своей власти надо мной закончились для него жалобными воплями о пощаде. Двоим из его шайки досталось еще хуже, в результате чего меня притащили к капитану и устроили разнос за то, что я калечу членов экипажа. Никому и в голову не приходило учесть, что я всего лишь защищал себя! За исключением этих мелких стычек рейс прошел спокойно, и в скором времени наше судно уже неторопливо входило в Ла-Манш.

Я был свободен от вахты и стоял на палубе, когда мы миновали Нидлз и вошли в Солент, эту узкую полоску воды между островом Уайт и побережьем. Мы медленно проползли мимо госпиталя Нетли с его прекрасными парками, разминулись со снующими паромами в Вулстоне и подошли к причалам Саутгемптона. Якорь с громким плеском ушел в воду, и в клюзах загремела цепь. Корабль развернулся носом против течения, в последний раз звякнул телеграф машинного отделения, и погасла легкая дрожь судового двигателя. На борт поднялись портовые чиновники, проверили судовые документы и принялись шнырять по каютам экипажа. Портовый врач выдал нам разрешение, и судно медленно подошло к причалу. Как член экипажа, я оставался на борту, пока не закончилась разгрузка, затем, получив жалованье, я взял свои скудные пожитки и сошел на берег.

— Что имеете предъявить? — спросил таможенник.