Лобсанг Рампа

Третий Глаз (Часть 1)

жалкий семилетний мальчишка, затерявшийся в группе учеников, самым молодым из которых было уже по 17 лет, едва оторвал от пола свою лопату. Пытаясь забросить топливо в топку, я не справился с лопатой и слегка задел ею ногу монаха. Он дико зарычал, схватил меня за шею и швырнул так, что я, завертевшись волчком, полетел в глубину котельной. Страшная боль пронзила меня, и я почувствовал запах жареного мяса. Я ударился о конец раскаленного докрасна стержня, выступавшего из-под котла. Закричав от боли, я покатился по горячему шлаку. Вся верхняя часть левого бедра была разворочена стержнем до кости. Большой белый шрам остался у меня на ноге на всю жизнь. Он беспокоит меня и по сей день. (По этому шраму много лет спустя меня опознали японцы.)

Все переполошились. Со всех сторон бежали монахи. Меня быстро подняли с земли, где я лежал среди пепла. Небольшие ожоги были почти на всем теле, но особенно серьезно пострадала нога. Меня отнесли на верхний этаж, где лама-врач попытался спасти мою ногу. Стержень, о который я ударился, был ржавым, и в ране осталось много окалины. Лама внимательно осмотрел рану и вынул из нее все кусочки грязи, пепла и ржавчины. Он долго занимался этим. Наконец рана была очищена. Затем врач сделал компресс из растертых в порошок трав и наложил тугую повязку. На остальные ожоги он также наложил травяные примочки, и это заметно уменьшило боль. Но боль в ноге была страшная, она разрывала меня, и я был уверен, что останусь без ноги. Когда лама закончил возиться со мной, он позвал монаха, который перенес меня в соседнюю маленькую комнату и уложил на подушки. Вошел старый монах, опустился у изголовья и стал читать молитвы. Хорошее дело, подумал я, молиться за выздоровление после того, как искалечили.

Но после этих адских мук я решил вести добродетельную жизнь: я в буквальном смысле на собственной шкуре испытал то, что видел на одной картине, где был изображен дьявол, пытающий свою жертву раскаленным железом.

У читателя может сложиться превратное впечатление о монахах — будто все они страшные и жестокие. Это неверно. Кто такой монах? У нас монахом называется любой мужчина, живущий в монастыре, даже если он не религиозен. Монахом может считаться каждый или почти каждый. Нередко мальчика отправляют в монастырь против его воли и желания, и он становится монахом. Иногда взрослый человек, скажем скотовод, пасет своих овец и мечтает о крыше над головой в сорокаградусный мороз. Он находит убежище в монастыре и становится монахом не по религиозному убеждению, а по необходимости. Монастыри используют таких людей в качестве рабочей силы на строительстве и подсобных работах по уборке монастыря и иных помещений. В других странах мира их назвали бы слугами или еще как-нибудь в этом роде. Большинство из них слишком хорошо знакомы с тяжелой ношей бытия: жить физическим трудом на высоте от 4 до 7 тысяч метров над уровнем моря не легко, и они часто проявляли к нам, мальчишкам жестокость, обусловленную просто отупением ума и чувств. Для нас слово «монах» было синонимом слова «человек». Для более точного определения принадлежности к религиозной жизни мы употребляем другие слова. Новичка, или ученика-послушника, называют челой. Траппа — это слово наилучшим образом описывает типичного монаха, как его себе представляют миряне; траппа — наиболее многочисленная категория обитателей монастыря. Наконец мы подходим к самому знаменитому и самому невразумительному (за пределами Тибета) слову «лама». Если траппа — солдат, то лама — офицер. Но европейцы глубоко заблуждаются, когда утверждают в своих книгах, что у нас больше офицеров, чем солдат!

Ламы — это учителя, или, как мы их называем, гуру.

Лама Мингьяр Дондуп был моим гуру, а я — его челой. Выше лам стоят аббаты. Аббат обычно исполняет должность настоятеля монастыря, но не всегда. Аббаты могут занимать посты в высшей администрации или осуществлять надзор, переезжая в качестве должностных лиц из одного монастыря в другой. Иногда лама занимает пост выше, чем аббат, — все зависит от деловой активности личности. Те, кого считают «Живыми Воплощениями» — как раз мой случай, — могут стать аббатами в 14 лет; для этого они должны сдать очень трудный экзамен.

Строгие и сдержанные, монахи этих групп никогда не бывают несправедливыми.