Рудольф Штайнер

Оккультное значение крови

формы; и

поскольку эта телесная форма была унаследована от его предков, человек

чувствовал их жизнь внутри себя.

Если мы мыслим о возвышенной форме такого сознания, мы будем иметь

некоторую идею того, как это было также выражено в соответствующей форме

памяти. Личность, переживающая не более, чем то, что она получает своими

чувствами, помнит не более чем события, связанные с такими внешними

чувство-переживаниями. Она может только осознавать такие вещи, какие она

может переживать таким образом начиная со своего детства. Однако с

пра-историческим человеком это было по-другому. Такой человек чувствовал то,

что было внутри него и поскольку такое внутреннее переживание было

результатом наследственности, он проходил через переживание своих предков

посредством своей внутренней способности. Эта жизнь его предков, в

действительности, всегда присутствует в образах, которые получает его кровь,

ибо как ни невероятно это может казаться материалистическим идеям

сегодняшнего дня, существовала одно время форма сознания, посредством

которой люди рассматривали не только свои собственные чувство-восприятия как

свои собственные переживания, но также как переживания своих предков. В те

времена, когда они говорили 'Я переживал такую и такую-то вещь', они

ссылались не только к тому, что происходило с ними лично, но также к

переживаниям своих предков, ибо они могли помнить таковые.

Такое прежнее сознание было, это истинно, очень смутного вида, очень

неясное в сравнении с человеческим сознанием сегодняшнего дня. Оно

напоминало больше природу живого сновидения, но, с другой стороны, оно

охватывало гораздо больше, чем наше настоящее сознание. Сын чувствовал себя

связанным со своим отцом и дедом как одно 'Я', потому что он чувствовал их

переживания как если они были бы его собственными. И потому что человек

обладал таким сознанием, потому что он жил не только в своем личном мире, но

потому что внутри него обитало также сознание предшествующих поколений, в

наименовании себя он включал в то имя все, принадлежащее своей линии

предков. Отец, сын, дед и так далее, обозначались одним именем, которое было

общим для них всех, таковым, которое проходило через их всех; короче,

личность чувствовала себя только будучи членом целой линии потомков. Такое

чувство было истинным и актуальным.

Мы должны теперь выяснить, как стало так, что его форма сознания была

изменена. Если вы идете назад в прошлое, вы найдете, что существует один

особенный момент, который выступает в истории каждой нации. Это есть момент,

в который народ вступает на новую фазу цивилизации, момент, когда он

прекращает иметь свои старые традиции, когда он прекращает обладать своей

древней мудростью, мудростью, которая передавалась вниз через поколения

посредством крови. Нация обладает, все-таки, сознанием этого, и это

выражается в ее легендах.

В ранние времена племена были отчуждены одно от другого и

индивидуальные члены семей взаимно-женились. Вы обнаружите это было так со

всеми расами и со всеми народами; и это был важный момент для человечества,

когда этот принцип был сломан, когда чужая кровь была введена, когда

женитьба между родственниками была заменена женитьбой чужаков, когда

эндогамия (endogamy) дала место экзогамии (exogamy). Эндогамия сохраняет

кровь поколений; она позволяет той же самой крови течь в отдельных членах

как она течет для поколений через целое племя или целую нацию. Экзогамия

прививает человека новой кровью и такое обрывание племенного принципа, такое

смешение крови, которое рано или поздно имеет место среди всех народов,

означает рождение внешнего понимания, рождение интеллекта.

Важной вещью вынести в уме является здесь то, что в древние времена

существовало смутное ясновидение, из которого происходят мифы и легенды.

Такое ясновидение могло существовать в близко родственной крови, также как