Идрис Шах

Сказки дервишей

достижения человеком более высоких состояний описан в терминах магии и колдовства, в соответствии с древними моделями. Шатари был мастером, посвящающим своих учеников не менее, чем в четырнадцать орденов, и пользовался огромным уважением индийского императора Хамуюна.

Несмотря на то, что многие провозглашали его святым, духовенство рассматривало некоторые его работы, как противоречащие святому писанию, и добивалось его казни. В конце концов с него было снято обвинение в ереси на том основании, что к высказываниям, сделанным в особом состоянии, не могут быть применены обычные схоластические категории.

Фабула этого рассказа использована в монашеских христианских сказка средних веков.

ХЛЕБ И ДРАГОЦЕННОСТИ

Однажды один монарх решил раздать часть своего богатства в виде милостыни. В то же время ему очень хотелось знать, что случится с его дарами. Итак, он призвал к себе одного пекаря, которому доверял и велел ему испечь две буханки хлеба, причем в одну из них нужно было запечь некоторое количество драгоценных камней.

Затем пекарь должен был выбрать из своих покупателей двух человек – самого добродетельного и самого грешного и отдать им эти буханки.

На следующее утро в пекарню зашли двое. Один, облаченный в дервишский халат, казался образцом добродетели, хотя на самом деле был обыкновенным ханжой. Другой, без единого слова положивший на прилавок деньги, внешностью походил на человека, которого пекарь издавна не любил.

Хлеб с драгоценностями пекарь отдал дервишу, а обыкновенную буханку – другому посетителю.

Взяв свою буханку, лжедервиш почувствовал, что она тяжелее обычной. Он взвесил ее на ладони, потом слегка помял и, нащупав драгоценные камни, решил, что это комочки плохо размешанной муки. Тогда он взглянул на пекаря, но увидев его суровое лицо, понял, что с ним лучше не связываться, и обратился к другому покупателю: 'Давай поменяемся буханками, мне кажется, ты голоден, а моя буханка больше твоей'.

Этот человек, со смирением принимавший все, что ему посылала судьба, охотно отдал свой хлеб и взял хлеб дервиша.

Султан наблюдал за ними из внутреннего помещения и был весьма изумлен всем этим, но так и не понял, кто из этих двоих добродетельнее.

Покупатели, обменявшись буханками, ушли, и султан решил, что высшей воле было угодно уберечь дервиша от мирского богатства. Он не знал, как еще истолковать то, что произошло.

А истинно добродетельный человек, который обменялся буханками, нашел сокровища и употребил их на доброе дело.

'Я сделал то, что мне было велено', – сказал пекарь.

'Судьба не в нашей власти', – ответил султан.

'Как умно я поступил!' – радовался лжедервиш.

Эта история рассказывается в Газергахе, в восточном Афганистане.

Первый уровень ее смысла таков: 'человеку может быть предложено нечто ценное для его будущего, но он может не воспользоваться этой возможностью'.

ОГРАНИЧЕННОСТЬ ДОГМЫ

Однажды великий султан Махмуд, гуляя по улицам Газны – своей столицы, – увидел бедного носильщика, который, изнемогая от усталости и чуть не падая с ног, тащил на спине огромный камень.

– Брось камень, носильщик! – приказал султан.

Носильщик тут же сбросил с себя камень упавший на середину дороги. Никто не осмеливался отодвинуть камень в сторону, и в течение нескольких лет он оставался лежать на прежнем месте, доставляя пешеходам много неудобств. Наконец, горожане обратились к правителю, умоляя его новым указом позволить им убрать камень с дороги.

Но Махмуд, руководствуясь государственной мудростью, ответил им так: 'То, что по высочайшему повелению было сделано однажды, нельзя отменить другим повелением, ибо люди не должны думать, что указы правителя продиктованы случайной прихотью. Камень должен остаться на прежнем месте'.

Итак, камень продолжал лежать там, где он однажды был брошен, и даже после смерти Махмуда, из уважения к авторитету указов султана, его не тронули.

Эта история всем хорошо известна, и каждый человек, в соответствии со своими способностями и пониманием, видел в ней одно из трех значений. Противники монархии считали, что этот случай лишний раз доказывает, до какой глупости может дойти авторитет, пытающийся утвердить себя. Люди, преклоняющиеся перед силой, относились с великим почтением ко всем указам, даже самым нелепым и, понятно, не особенно утруждали себя размышлениями и в этом случае. Но те, кто понимал, какими соображениями на самом деле руководствовался правитель, не обращали внимания на то, что думают о нем невнимательные.