Кандыба Виктор Михайлович

Тайные превращения

и 'Убийство' Питера Флеминга, обращаются к моральным аспектам неотмщенного убийства, искупления преступления, посмертной вины, любви и ненависти к богу и дьяволу.

Дополнением к фильмам и книгам служат журналистские репортажи о так называемых 'преступлениях оборотней'. 17 декабря 1976 года, например, лондонская 'Дейли мейл' вышла со статьей, озаглавленной ''Мы поймали оборотня-убийцу', - говорит полиция', в которой сообщалось о подробностях захвата совершившего многочисленные убийства преступника, известного как Парижский Оборотень. В конце второй мировой войны нацисты создали печально известную террористическую организацию, члены которой творили ужасные злодеяния, под кодовым названием 'Вервольф' (оборотень), найдя его подходящим. В применении к уголовным преступникам слово 'оборотень' служит как сильная нравственная метафора, когда речь заходит о каких-то нечеловеческих, диких, не поддающихся логике преступлениях, таких, как многочисленные убийства, изнасилования, каннибализм, истязания, садо-мазохизм, сатанизм. Ирония такой оценки заключается в том, что сам волк (если только он не голоден или не ранен) не убивает и не нападает. Согласно недавно проведенным исследованиям, в волчьей стае поддерживаются тесные доверительные отношения, а сообщество основывается на взаимной ответственности, и, если кто-нибудь из его членов начинает проявлять инстинкты убийцы, его истребляют ради блага всей стаи.

'Подлинные' оборотни в нашем современном обществе - это те, кто появляется в качестве пациентов в психиатрических клиниках и на ритуальных церемониях северо-американских индейцев. О людях (обоего пола), вообразивших и ощущающих себя оборотнями, врачи говорят как о ликантропах. Хотя этимологическое различие между словами 'оборотень' и 'ликантроп' незначительно (оборотень - vir, лат.: человек-волк; ликантроп - lykanthropos, грен:, волкочеловек), по своему применению они различаются: слово 'ликантроп' служит сегодня профессиональным термином для обозначения патологического состояния, а 'оборотень' - не медицинское слово, используемое в художественной литературе, фильмах и для характеристики преступников.

В 'Случае ликантропии' оборотнические симптомы у женщины подверглись серьезнейшему клиническому исследованию и лечению. Врачи установили, что она страдала хронической псевдоневротической шизофренией, и предположили, что ее патологические 'метаморфозы' создают временное облегчение от переживаемых ею возникших на сексуальной почве сильнейших стрессов, грозящих привести к самоубийству.

В двух случаях, рассмотренных в главе 'Ликантропия возвращается', оба пациента - мужчины с отдаленной гористой местности востока Соединенных Штатов. Один из них, солдат, в юности пристрастившийся к наркотикам, не имел каких-либо патологических сексуальных проявлений, но испытывал непреодолимое желание ловить и пожирать диких кроликов и был одержим сатанизмом. Во втором случае мужчина перестал быть способным выполнять свои функции фермера и даже человека вообще. Он жил почти исключительно вне дома, отпустил длинные волосы, которые казались ему мехом, и проявлял явные признаки ослабления умственных способностей. Ему доставили диагноз 'тонического мозгового синдрома'. Однако врачей озадачивали усиливающиеся проявления оборотнических повадок у пациента (рыскание, завывания) во время полнолуний, несмотря на лечение. В обоих случаях важным фактором ощущаемых ими метаморфоз были галлюцинации.

В ритуальных действах северо-американских индейцев их превращения в койотов равноценны обращению в волков. В своей статье 'Психодинамика церемонии навахо 'Путь койота'' Дениел Меркюр рассматривает ликантропию в ее контексте как способ заглаживания вины:

'Традиционный охотничий ритуал индейцев навахо, как следует из этнологической литературы, использует символическую ликантропию для вызывания чувства ужаса и вины у охотника. Когда психологическая начинка этого ритуала исчезла, у охотников развились неврозы, принимающие форму, описанную в мифе как 'превращение в койота'. В обряде 'Путь койота' этот невроз символизируется имитацией одержимости ликантропией перед изгнанием духа божества, Койота. Эта проходящая в состоянии исступления вступительная часть охотничьего ритуала дает возможность проникнуть в изначальную искусственную природу этого невроза и отвести вину посредством облечения Койота (символа вины) в конкретную форму, создавая для этого соответствующую обстановку. Наивная психотерапия шаманов навахо предлагает лишь лекарство, но отнюдь не исцеляет недуг'.