индейцы Южной Америки

Мифы индейцев Южной Америки (Часть 2)

мужчины гурьбой заторопились к реке. Как обычно, на

пляже было полно женщин, пришедших умыться. Друзья долго

присматривались, но ничего подозрительного не заметили.

Размышляя, чтобы это значило, юноша подошел к матери. Войдя в

ее дом, он с трудом узнал сидевшую на циновке сестру: все тело

ее было покрыто густой красной краской. Зачем сестра

перемазалась, молодому индейцу стало ясно в тот же момент, как

его взгляд упал на руки девушки. Она забыла их выкрасить и

теперь было видно, что ладони и пальцы перепачканы темным

соком.

Смотри, мама, сказал сын, ведь это дочь твоя приходила ко

мне. Я для того и вымазался, чтобы уличить развратницу!

Понимаю, ответила мать. Согласна, что сестра твоя нарушила

все запреты, выбрав родного брата в супруги. Но раз уж это

случилось, то теперь делать нечего и придется вам жить как муж

и жена. Хотя не скажу, чтобы мне такая история нравилась.

Мать продолжала говорить, а сестра молчала и слушала.

Потом встала и заключила хмуро и твердо:

Да, я спала с твоим сыном и собираюсь жить с ним и дальше.

И вот брат перенес свою циновку в тот самый дом, где

родился, и который покинул, казалось ему, навсегда. Он стал

жить под одной крышей с матерью и спать вместе с родной

сестрой. Так прошел день и второй, прошел третий. Злость и гнев

овладели юношей, происходившее казалось отвратительным сном. Но

что он мог сделать?

Слушай, сказал он как-то сестре. Пошли к омуту, наловим

речных сомов!

Сестра согласилась. Когда достигли берега, солнце стояло

совсем высоко.

Я, сказал брат, войду в воду первым. Вылезу станешь ты

ловить, хорошо?

Хорошо.

Юноша стал снимать свой наряд ожерелья, браслеты. Он

оставил только большие деревянные диски, которые почти до плеч

оттягивали мочки ушей, а намотанные на уши нитки бус тоже снял.

Разложив все это на песке, соскользнул в воду. Муж то и дело

нырял, хватал руками медлительных сомиков и бросал их жене.

Потом он озяб в холодной воде и стал выходить.

Теперь жена сняла украшения. Она положила на песок

погремушку, болтавшуюся на шее, вынула из ушей деревянные

диски. Женщина бросилась в воду и тоже ловко принялась хватать

рыб и кидать их на берег. С каждым шагом она приближалась к

быстрине и вот вода увлекла ее, она нырнула, вынырнула, потом

показалась над водой еще раз ниже по течению и пропала совсем.

Она была плохой женщиной, она исчезла, вода накрыла ее и

понесла. Брат, он же муж, долго искал сестру. Затем вернулся к

омуту, подобрал свои и ее украшения и пошел домой. А женщина

выплыла гораздо дальше, чем думал брат, достигла берега и

вылезла из воды. Весь ее облик преобразился, изменился в другую

сторону. На ее правом бедре вырос отвратительный пенис. Отныне

ее именем стало Кокомбю, что так и значит Пенис-на-Бедре. Она

села на берегу, дрожа от ярости и жажды мести.

Когда юноша рассказал матери, что его сестра пропала,

женщина бросилась искать дочь, призывно крича:

Гери, Гери, куда ты делась, Гери?

И вот слышала в ответ гневный голос:

Хуу!

Подбежав ближе, увидела дочь. Та теперь сидела на берегу

совершенно неподвижно, словно окаменев. Издалека чувствовалось,

что ненависть переполняет ее.

Иди сюда, садись спокойно и слушай! приказала она матери.

Что с тобой, дочка? все еще волновалась женщина.

Слушай! повторила Кокомбю. Я жила с твоим сыном как с

мужем, любила его, желала, чтобы так продолжалось и дальше. Но

он привел меня к реке, к быстрине, вода увлекла меня. Теперь я

здесь и хочу предложить тебе вот что. Давай станем злыми, давай

убьем наших мужей, а?

Ты думаешь? засомневалась мать.

Да, я уверена. Если тебе безразличны твои отец, брат,

давай убьем их!

Мать согласилась.

Тогда сделаем так! заторопилась Кокомбю. Иди сейчас в

деревню, найди там сестер моего дяди, найди моих сестер. Скажи

всем, что я превратилась в нечто ужасное, что на бедре моем

вырос пенис, а на лобке и под мышками густые черные волосы.

Хорошенько запомни, как выглядит моя черная борода, и опиши ее

женщинам! А теперь скорее в деревню, скорее дай знать моим

сестрам и теткам, что я сижу здесь!

И вот мать вернулась домой и стала рассказывать женщинам,

какой нехорошей, недоброй сделалась ее дочь, как сидит она у

реки и ждет.