Роберт Е. Свобода

По левую руку Бога

тех, которые, кажется, не обладают никакими признаками чувственности (например, камни); и постоянном осознании рнанубандханы, зависимости от кармического долга. Собственное сострадание Вималананды к своим друзьям заставляло его разрушать свое здоровье и истощать денежные запасы с целью оградить их, насколько это возможно, от кармических долгов. У Вималананды были необычайно широкие плечи — может быть, благодаря занятиям борьбой, — и он часто говорил: «Поскольку Природа наградила меня такими широкими плечами, я должен поддерживать всех, кого могу. Зачем ребенку переживать по поводу рнанубандханы, если его мать или отец всегда готовы оплатить его долги?» Ко всякому, с кем он встречался — даже если это был полнейший шут, — он относился так, как относится к своему ребенку любящая и снисходительная мать. Для женщин он был неотразим, ибо на каждую из них он проецировал ту безграничную преданность, которую проявлял в своем поклонении Богине-Матери. До последнего дня жизни единственным прибежищем Вималананды был материнский аспект Бога.

Имя «Вималананда» для этой книги я выбрал вместе с ним из того множества имен, которые он использовал в своей жизни. В разнообразии значений этого имени прекрасно отражено то, кем был носивший его человек. На санскрите Вималананда буквально означает «блаженство чистоты» («вимала» — чистый, «ананда» — блаженство, радость). «Малам видхамсаяти ити вималах»: Полное устранение грязи есть Вимала. Под «грязью» здесь подразумевается грязь наслоений, ограничений, наложенных на чистое существование в результате процесса реинкарнации. Когда происходит выход за пределы космической игры сотворения, сохранения и разрушения, происходит выход за пределы всех ограничений; это и есть состояние Вималы.

Или так: когда подвижник выходит за рамки пороков эго, когда эго полностью обнажается, очищается от всех своих наслоений индивидуальности и мусора желаний, тогда оно становится способным воспринимать чистое сознание и познает, что чистое сознание это и «Ты» и «Я», и что оно есть Вимала. Или же так: «ананда», которую агхори обретает в результате выполнения своих ритуалов,

южет быть еще чище (вимала), ибо он видит лицо своего любимого божества во всем и во всех.

Слово «Вималананда» имеет несколько этимологических значений на санскрите, но особый смысл состоит в том, что физическую 1ать Вималананды звали Вимала. Вимала + Нанда = «сын Вималы». Как-то мой учитель сказал мне: «Когда я был странствующим аскетом, я часто думал о том, как чудесно будет однажды появиться у себя дома, чтобы слуга объявил моей матери: «Прибыл Вималананда!» Какая бы это была радость для нее!»

Таким образом, для этой книги было выбрано имя «Вималананда» вместо других имен: Агхора Натх (мастер агхоры), Шах-э-Ма-удж (царь блаженства) и даже Бандал-э-Афтаб (солнце среди склонных к преувеличению). Последнее имя как раз и отражает то, кем был Вималананда — «больше», чем жизнь. Некоторые из его историй действительно кажутся выходящими за все мыслимые рамки возможного. Мы на Западе обычно приравниваем истину к «объективной» реальности, воспринимаемой чувствами. Вималананду заботило лишь то, чтобы субъективная реальность его историй оказывала специфическое воздействие на субъективную реальность его слушателей, ибо он считал, что объективная реальность постоянно меняется под влиянием нашего восприятия ее. Поэтому не имеет значения, действительно кто-то отсечет, например, свои конечности и бросит их в огонь, чтобы через несколько часов прикрепить их обратно, или же он будет визуализировать весь этот сценарий настолько интенсивно, что сможет убедить самого себя в том, что все это произошло на самом деле. В результате повышенная устойчи-сть ума к внешним раздражителям создаст такую же повышенную физическую устойчивость. Для ума реальность определяется его восприятиями. Агхора — это полный контроль над восприятием.

Когда Вималананда хотел донести что-либо до самого сердца кого-то из своих «детей», он без колебания прибегал к преувеличению в своих историях, — точно так же, как мы это часто делаем, общаясь с ребенком. К тому же, Вималананда чаще всего обращался к индусам, а они склонны раздувать события при пересказе. Слушатели научились автоматически компенсировать эти преувеличения, мысленно преуменьшая то, о чем он говорил, и таким образом воспринимали преувеличения Вималананды вполне адекватно.