Кураев А

ХРИСТИАНИН В ЯЗЫЧЕСКОМ МИРЕ или О НАПЛЕВАТЕЛЬСКОМ ОТНОШЕНИИ К ПОРЧЕ

Ради cовести не распрашивайте о том, что находите на рынке, — совесть разумею не распрашиваемых, а распрашивающих. Если кто из неверующих зовет вас на обед, и вы желаете пойти, — то все, предлагаемое вам, ешьте по причине голода, ничего не расспрашивая ради совести, дабы не ослабеть ей. Если же кто скажет: это священная жертва — то не ешьте ради того, кто объявил. Ибо Господня земля с полнотою ея. И хотя здесь вам не даст есть, но в другом месте не воспрещает вам. Ради совести, будет ли слаб или окажется твердым. О совести же говорю не моей, но другого. Для чего свободе моей подвергаться суду чужой совести? То есть: если они соблазняются, то стану ли и я подобен им?»114.

Святой Григорий Чудотворец в 1-м правиле говорит: «не тяготит нас пища, хотя и ели пленники предложенное им от обладающих ими… Апостол же глаголет: брашна чреву и чрево брашном: Бог же си сие и сия упразднит ( 1 Кор. 6,13). И Спаситель, всякое брашно очищающий, рек: не входящее во уста сквернит человека, но исходящее (Матф. 15, 11)».

Не идол вредит человеку, а человек сам вредит себе, если придает какое-то значение идоложертвенной пище. В конце концов – если даже в мире идол есть ничто, то зачем же приписывать ему какую-то значимость в Церкви, в жизни церковного человека?

Святой равноапостольный император Константин Великий использовал языческую символику в своих монетах. Но изображения языческих богов лишаются собственно религиозного значения, становясь просто аллегориями –какими они были, например, в европейских дворцах 17-19 веков. «Было и обратное: есть монеты, на которых к изображению Марса приставлена голова Константина»115. Кроме того, Константин учитывал, что «святилище, коль скоро оно не имело при себе персонала жрецов и не имело никакого культа, не считалось по античным представлениям за храм в религиозном смысле»116. Поэтому император Константин оставил в Константинополе неразрушенными святилище и статуи Диоскоров.