М. Харнен

Путь шамана

видел, как эти чудовища прилетают на землю из космоса.

Я был потрясен. Оказывается, все то, что я пережил, было уже известно этому босому, слепому шаману - известно ,по его собственным путешествиям в тот же самый тайный мир, в который отважился отправиться и я. И тут я решил, что с этой минуты буду стараться узнать о шаманстве все, что смогу.

И было еще одно, что воодушевило меня на эти новые поиски. Когда я закончил свое повествование, шаман сказал, что ни разу еще не встречал человека, который бы столько узнал уже в первое путешествие.

"Ты будешь настоящим шаманом",- сказал он.

Так я начал всерьез изучать шаманство. У индейцев конибо я научился главным образом тому, как попасть в Преисподний Мир и как, выйдя из него, восстановить свое душевное состояние - об этом я расскажу дальше. В 1961 г. я возвратился в США, но через три года снова поехал в Южную Америку, к индейцам хиваро, среди которых я уже жил в 1956 и 1957 гг. На этот раз мои задачи выходили за рамки одних лишь антропологических исследований: мне хотелось из первых рук обучиться шаманству, которое распространено среди индейцев хиваро. По этой причине я решил поселиться в северо-западной части территории, населяемой хиваро,- именно там, по слухам, жили самые могущественные шаманы.

Сперва я отправился в столицу Эквадора Кито, расположенную высоко в горах. Оттуда на стареньком трехмоторном "юнкерсе" - на аэродром в джунглях возле реки Пастаса, в восточных предгорьях Анд. Там я нанял одномоторный самолет, который доставил меня в Макас, старинное поселение белых у под%ожия Анд, окруженное со всех сторон деревнями хиваро.

Макас - необычный поселок. Он был основан в 1599 г. горсткой испанцев, оставшихся в живых после резни, устроенной индейцами нава-хо в легендарной Севилье дель Оро. В течение нескольких веков это была, наверное, самая обособленная община на Западе. В сороковых годах там, правда, соорудили посадочную площадку для самолетов, но до тех пор, для того чтобы добраться до ближайшего города Риобамбы, расположенного в горах, нужно было сперва пробираться по скользкой тропинке, ведшей круто вверх, а потом еще претерпевать все тяготы восьмидневного путешествия. Благодаря этой обособленности в Макасе возникла община белых людей, совершенно не похожая ни на одну другую общину в мире. Еще в начале двадцатого века здешние люди охотились с трубками для выдувания отравленных стрел, носили индейскую одежду и необычайно гордились тем, что они - прямые потомки конквистадоров.

Были у них и свои собственные легенды, удивительные и таинственные. Они говорили, например, что когда они бежали из Севильи дель Оро, то скитались почти сто лет, прежде чем нашли новый путь через Анды, а о человеке, которому это наконец удалось, до сих пор рассказывают детям на ночь. Еще они утверждали, что раньше в поселок по ночам часто приходил конь-привидение, обвешанный лязгающими цепями, и жители в испуге забивались в свои крытые пальмовыми листьями хижины, пока это чудище бродило по округе. Привидение перестало появляться в 1924 г., когда в общине обосновались католические месси-онеры. Интересно, что в то время в Макасе еще не было ни одной лошади - первого жеребенка принес на себе из Риобамбы кто-то из жителей поселка в 1928 г., т. е. почти через три с половиной столетия после возникновения общины.

За поселком, среди Восточных Кордильер, высился Сангай, большой действующий вулкан, покрытый снежной шапкой, над которым днем громоздились клубы дыма, а по ночам пламенело зарево. Местные жители любили говорить, что зарево это идет от сокровищ, которые те, согласно преданию, закопали на склонах Сангая.

Мой первый день в Макасе прошел хорошо. У самолета меня ожидал специально приставленный ко мне индейский юноша, да и весь прием был радушным и гостеприимным. Угощение было обильным, с большим количеством мяса. Поскольку жители Макаса не имеют возможности переправлять свой скот через Анды, им приходится есть это мясо самим, и животных в поселке режут каждый день. Меня напоили и местным чаем - его называют "гуаюса",- который тут пьют целый день вместо кофе. Чай этот вызывает некую эйфорию, так что все здешнее население постоянно находится под хмельком. Кроме того, к нему настолько привыкаешь, что, прежде чем угостить им гостя, его предупреждают: если он хоть раз попробует чаю, то будет снова и снова возвращаться в джунгли Эквадора.