Гроф Станислав

Области человеческого бессознательного, данные исс

а ее распространение находилось под контролем. В ходе специальной подготовки каждому ЛСД-терапевту нужно было более или менее точно следовать психоаналитической модели. Подготовка включала в себя как минимум пять тренировочных ЛСД-сеансов для врача и проведение им по крайней мере 30 сеансов с отобранными пациентами под наблюдением опытного ЛСД-терапевта. Широкая публика почти ничего не знала о психоделиках, поскольку отчеты об исследованиях подобных препаратов публиковались почти исключительно в научных журналах. Ко времени моего отъезда не существовало ни черного рынка психоделиков, ни их немедицинского применения. Все желающие подвергнуть себя эксперименту имели возможность в медицинских условиях при поддержке профессионала пройти ЛСД-сеанс.

Положение, сложившееся в США, резко контрастировало с вышеописанным. Психоделики начали вызывать всеобщий интерес. На черном рынке ЛСД мог приобрести каждый, независимо от возраста. Экспериментирование на самом себе процветало во всех университетских городках, а многие крупные города имели свои районы с отчетливо выраженными наркотическими субкультурами. Несчастные случаи, связанные с употреблением психоделиков, делались достоянием газет. Почти ежедневно можно было прочитать сенсационные сообщения о психотических срывах, нанесенных себе увечьях, самоубийствах и убийствах, приписываемых воздействию ЛСД. В то же время психоделическое движение оказывало серьезное влияние на современную культуру: музыку, живопись, поэзию, дизайн, прикладное искусство, моду, фильмы, театр и телепостановки.

Меры, предпринятые с целью пресечения опасного экспериментирования на себе в немедицинских условиях, оказались весьма неэффективными и имели нежелательные прямые и косвенные последствия для научных исследований. Лишь горстка проектов выжила в столь сложных условиях. В результате исследования ЛСД были сведены до минимума, и, что парадоксально, поток новой научной информации резко сократился как раз в то время, когда она была крайне необходима: ЛСД и другие психоделики стали серьезной национальной проблемой. Так что, нетрудно себе представить, насколько эффективными могут быть меры, предпринятые без ясного понимания природы этой проблемы.

Информация, касающаяся психоделиков и распространявшаяся прессой и различными агентствами, была большей частью поверхностной, неточной и односторонней. Эту ситуацию можно объяснить незнанием и обычной предубежденностью, а также желанием пресечь энтузиазм непрофессионалов, изыскания которых процветали, несмотря на репрессивные меры со стороны закона. Такая искаженная информация вследствие ее несбалансированности, несоразмерности и часто явной некорректности с недоверием воспринималась молодыми людьми. Большинство молодежи продолжало игнорировать реальную опасность, связанную с употреблением психоделиков.

В подобных условиях престиж профессионалов-психиатров резко падал, особенно в молодежной среде и у представителей контркультуры. Многих специалистов приглашали лишь в качестве экспертов для разбора критических ситуаций в надежде на их вмешательство в случае несчастий на психоделической сцене. Но из-за недостатка научных данных у них не было ни необходимой подготовки, ни опыта в этой области, - они не могли четко объяснить действия психоделиков.

Ситуация, с которой я столкнулся в 1967 году, практически не изменилась и в последующие годы. В одних лишь Соединенных Штатах сотни тысяч людей экспериментировали с ЛСД и другими психоделиками. Многие принимали их многократно. Эксперименты на себе сопровождались необычными переживаниями и вели к глубоким изменениям в структуре личности, иерархии ценностей и взглядах на мир. Феномены, наблюдаемые в психоделических сеансах, являются проявлением глубинных областей бессознательного, еще непознанных современной наукой. Поэтому применение существующей теории и практики в вопросах, связанных с употреблением психоделиков, пока что является весьма неэффективным.