Кастанеда Карлос

Второе кольцо силы

дверь прервал ее. Ла Горда встала и вышла, чтобы отпереть дверь. Это была Лидия. Она очень формально приветствовала меня и попросила ла Горду пойти с ней. Они вместе ушли.

Я был рад остаться один. Несколько часов я работал над своими заметками. На открытой обеденной площадке было прохладно и вполне достаточно света.

Ла Горда вернулась около полудня. Она спросила меня, хочу ли я есть. Я не был голоден, но она настояла, чтобы я поел. Она сказала, что контакты с олли были очень изнурительными и что она чувствует себя очень слабой.

После еды я сел вместе с ла Гордой и собрался было расспросить ее о сновидениях, как вдруг передняя дверь с шумом открылась и вошел Паблито. Он часто и тяжело дышал. Очевидно, он бежал и, по-видимому, находился в состоянии большого возбуждения. Он минуту стоял у двери, переводя дыхание. Он мало изменился. Он выглядел немного старше и грузнее, или, может быть, только более мускулистым. Однако он все еще оставался очень худощавым и жилистым. Цвет его лица был бледным, словно он долго не был на солнце. Коричневый цвет его глаз контрастировал с едва заметными признаками утомления на лице.

Я помнил очаровательную улыбку Паблито; когда он стоял там, глядя на меня, его улыбка была такой же чарующей, как всегда. Он подбежал туда, где я сидел, и на минуту схватил меня за руки, не говоря ни слова. Я встал. Тогда он слегка встряхнул меня и обнял. Я тоже был очень счастлив видеть его. Я подпрыгивал с детской радостью. Я не знал, что сказать ему. Наконец, он нарушил молчание.

- Маэстро, - сказал он ласково, слегка наклоняя свою голову, как бы в знак преклонения передо мной. Титул маэстро - учитель - захватил меня врасплох. Я обернулся вокруг, словно высматривая кого-то еще, кто находился прямо позади меня. Я умышленно утрировал свои движения, чтобы дать ему понять, что я в недоумении. Он улыбался, и единственное, что пришло мне в голову, это спросить у него, как он узнал, что я здесь.

Он сказал, что Нестор и Бениньо были принуждены вернуться ввиду очень необычного предчувствия, которое заставило их бежать день и ночь без передышки. Нестор пошел в их собственный дом выяснить, нет ли там чего-нибудь такого, что объяснило бы ощущение, которое двигало ими. Бениньо пошел в городок к Соледад, а он сам пришел к дому девушек.

- Ты попал в десятку, Паблито, - сказала ла Горда и засмеялась.

Паблито не ответил. Он свирепо посмотрел на нее.

- Я готов дать голову на отсечение, что ты намереваешься вывести меня из себя, - сказал он очень гневно.

- Не борись со мной, Паблито, - спокойно сказала ла Горда.

Паблито повернулся ко мне и извинился, а затем добавил очень громким голосом, словно хотел, чтобы кто-то еще в доме услышал его, что он принес с собой свой собственный стул, чтобы сидеть на нем, и что он может ставить его, где ему заблагорассудится.

- Здесь вокруг нет никого, кроме нас, - мягко сказала ла Горда и фыркнула от смеха.

- Я в любом случае внесу свой стул, - сказал Паблито. - ты ничего не имеешь против, маэстро?

Я взглянул на ла Горду. Она дала мне едва заметный утвердительный знак кончиком своей ноги.

- Вноси его. Вноси все, что хочешь, - сказал я.

Паблито вышел из дома.

- Они такие все, - сказала ла Горда, - все трое.

Спустя минуту Паблито вернулся, неся на плечах необычный на вид стул. Форма стула совпадала с очертаниями его спины, так что когда он нес его на спине в перевернутом положении, он был похож на рюкзак.

- Можно мне поставить его? - спросил он меня.

- Конечно, - ответил я, отодвигая скамейку, чтобы освободить место.

- Он засмеялся с деланной непринужденностью.

- Разве ты не Нагваль? - спросил он меня, а затем взглянул на ла Горду и добавил: или ты должен ожидать распоряжений?

- Я Нагваль, - сказал я шутливо, чтобы ублажить его.

Я чувствовал, что он ищет повод для ссоры с ла Гордой; она, должно быть, тоже почувствовала это, потому что извинилась и вышла в заднюю часть дома.

Паблито поставил свой стул и медленно обошел вокруг меня, словно исследуя мое тело. Затем он взял свой узкий, с низкой спинкой стул в одну руку, развернул его и сел, заложив руки за спинку стула, что позволяло ему сидеть на нем с максимальным удобством. Я сел напротив него. Его настроение совершенно переменилось в тот момент, когда ла Горда ушла.

- Я должен попросить у тебя прощения за свое поведение, - Сказал он, улыбаясь. - но мне нужно было отделаться от этой ведьмы.

- Неужели она такая плохая, Паблито?

- Можешь не сомневаться в этом.

Чтобы переменить тему, я сказал ему, что он выглядит прекрасным и процветающим.